Чужая птица

Еще одно лето на Готланде. На этот раз Мария приехала сюда, чтобы остаться, если получится. Зимой они сдали дом в Кронвикене. Мария с облегчением переехала в новую квартиру, после развода принадлежавшую только ей. Желтые стены старого деревянного дома впитали все их с мужем компромиссы и совместные решения. Там осталась кухня, вдруг сделавшаяся тесной оттого, что Кристер решил построить барную стойку и притащил туда музыкальный аппарат. Там осталась ванная комната, так и не отремонтированная, потому что на занятые деньги Кристер купил ретроавтомобиль, на котором нельзя было ездить. Там же остался так и не перестланный пол веранды, ведь деньги на доски закончились еще до того, как они успели позвонить строителям. И Кристер, и дом имели особый шарм, безусловно. Но Мария решительно закрыла эту главу своей жизни. Теперь она чувствовала себя снова свободной, хотя иногда на нее накатывала грусть из-за того, что она не справилась с совместной жизнью. Особенно сейчас, когда Кристер с другом по имени Майонез забрали с собой Линду путешествовать в доме на колесах, а Эмиль был в футбольном лагере, вдруг стало так пусто. Одиноко и пусто.

Нельзя сказать, чтобы новый друг бывшего мужа привел Марию в полный восторг. Нет, ничего плохого в нем не было, просто такого импульсивного и несобранного человека долго выносить довольно сложно. В пятницу вечером Мария не без опаски передала дочь в руки Кристера и его приятеля. Выбирать не приходилось. Бывший муж имел право забирать ребенка на одни выходные каждые две недели, и как он проводил это время, касалось его одного. Последнее, что увидела Мария, когда дом-фургон отъехал: Майонез достает охлажденную банку колы из специального держателя, который он закрепил снаружи у зеркала заднего вида, и протягивает ее Линде, стоящей между сиденьями.

— Ремень! — Мария побежала вслед, жестами пытаясь показать, чего она хочет, но Майонез лишь весело помахал ей и сделал звук погромче. Музыка заглушила ее голос: «Я полюбил твои смеющиеся, золотисто-карие глаза…» — Пристегните ремень!

Позже тем же вечером Кристер позвонил ей и сообщил, что Линда забыла дома свою любимую плюшевую игрушку по имени Мистер Жаб. Они не успели уехать дальше кемпинга в Тофте, а теперь, кажется, выпили слишком много пива, так что им все равно придется остаться, поэтому не могла бы Мария привезти эту чертову жабу, чтобы ребенок наконец заснул. По дороге в Тофту Мария размышляла: замужем за Кристером или в разводе с ним — в чем, по сути, разница? Каждый раз, когда он занимался детьми, все шло наперекосяк. Вот одна из причин их расставания.

Подъехав к дому Берит Хоас, Мария увидела полицейскую машину, припаркованную у соседской изгороди. Мария была не при исполнении и вовсе не желала, чтобы ее законный выходной внезапно превратился в рабочий день. Если ты одна воспитываешь детей и хочешь, чтобы тебя хватало на все, нужно уметь разграничивать работу и отдых. В конце концов, ты — не железная. Вот и сейчас Мария изо всех сил гнала прочь мысли о новом деле — убийстве неизвестного мужчины в Вэшенде. Никто не знал, откуда он там взялся. Соседи не заметили ничего подозрительного, да и просмотр списка пропавших по всей Швеции ничего не дал. На вид жертве было лет пятьдесят: невысокого роста, мускулистый темноволосый мужчина, на животе справа под ребрами старый шрам. Пока личность убитого не установлена, сложно продвинуться в расследовании, поскольку свидетельских показаний почти нет. Но все равно придется вплотную заняться этим делом, отложив незавершенные: о нанесении побоев, ограблении и взломе машины.

Когда к дому Рубена Нильсона подъехала карета «скорой помощи», встречать которую на веранду вышел инспектор Эк, любопытство взяло верх над доводами разума, и Мария решила выяснить, в чем дело. Еспер Эк неопределенно махнул рукой, будто говоря: «Подожди секундочку». Проводив бригаду парамедиков в дом, инспектор вернулся к коллеге на веранду.

— Мы пока сами не разобрались. Но, судя по всему, о преступлении речи не идет. Утром нам позвонил водитель такси, Петер Седеррот, и рассказал, что обнаружил старика мертвым еще накануне вечером, но потом ему пришлось подвезти соседку в больницу, и вышла путаница. Он думал, врачи позвонят нам в полицию, а те ничего не сделали.

— Соседку, говоришь? Берит Хоас? Я как раз ее ищу. Так она в больнице? — переспросила Мария. Ей случалось пару раз встретить Берит в магазине в Клинтехамне и перекинуться с той парой слов. — Надеюсь, ничего серьезного?

— К сожалению, новости не очень хорошие. Мы только что звонили в больницу, чтобы поговорить с ней. По словам того таксиста, она последней видела Рубена Нильсона живым. Но к трубке ее не позвали, медсестра сказала, она без сознания, состояние критическое. Таксист упомянул тушеные грибы. Вроде этот старик, — Эк кивнул в сторону дома, — с соседкой ели сморчки. Вообще-то их нужно правильно бланшировать, я сам ни разу не пробовал.