Чужая сила

Я тряхнул головой. Занесло меня. Ладно, это все лирика. Что там дальше, в этой книге? Кстати — странно. Если я не ошибся в оценке возраста записей, и при этом каждый из тех, кто владел силой, оставлял свой след в данном рукописном диве, то больно она тонка. Тонка именно с точки зрения временного отрезка, так-то в ней страниц под восемьсот на глазок. Но все равно — даже если это, к примеру, не десятый, а двенадцатый-тринадцатый век, то записей по-любому должно быть немерено. И это еще если не учитывать толщину листов и их потрепанность.

Решив не мудрить, я открыл последнюю страницу книги. Пусто. Чистый лист, немного желтоватый, плотный, не такой замусоленный, как первый. И тот, что перед ним, такой же. Всего пустых страниц оказалось десять. Последняя же из заполненных оказалась вполне себе читабельной, даже с поправкой на немного неразборчивый почерк. Буквы современные и написанные самой обычной шариковой ручкой. Впрочем — с чего бы Захару Петровичу искать нелегких путей и писать гусиным пером? Или чем там орудовали в Древней Руси? А это именно он писал.

Я почесал затылок и отметил, что последняя запись датирована концом апреля этого года. Ну если все предыдущие писцы тоже отмечались здесь пару-тройку раз в год, то тогда объем книги вызывает меньше вопросов. Мне-то думалось, что это нечто вроде дневника, ну там: «Что я сделал за день».

Так что он там пишет?

«Вновь размышляя о нейтрализации эффекта, вызываемого ведьмовским зельем безумия, основанном на венец-траве и дурмане, я, кажется, нашел недостающие звенья в ранее опробованном сборе. Полагаю, что этот вариант будет максимально приближен к тому, что ранее изготавливали мои предшественники. Как, однако, тяжело работать с их заметками. Они ведь тогда нашли ответ на этот вопрос, вот только не все я смог понять, поскольку их записи — обрывки мыслей, заметки, чтобы не забыть, но не связные рецепты. Мне не хочется, чтобы тот, кто придет за мной, ломал голову над тем, что уже найдено, потому и записываю все свои изыскания по возможности подробно и понятно. Итак — к сбору, который был мной описан ранее, я добавил дождевую воду, собранную при первой майской грозе (0,35 л.), плоды бересклета большекрылого (4 шт.), яд черной гадюки (2,5 гр.) и корень ивы (45 гр.) и варил это все в медном котле на медленном огне три часа, каждый час читая над ним „Небо и землю“. Цвет и запах получившегося эликсира порадовали, они близки к тому, что я планировал увидеть и тому, что отражено в заметках Прова, который, как и я, некогда избрал путь зельеварца. Как мне думается, дело в том, что данные компоненты не слишком близки друг к другу. Луг, лес и вода не враги, но и не друзья, именно этот парадокс и может оказать благотворное воздействие на того, кто глотнул вышеуказанного зелья безумия. При оказии нужно непременно этот эликсир проверить. Стефа большая мастерица по части безумия, к ней за зельем то и дело приезжают и из Москвы, и из Смоленска. Может, вызнаю, кому оно достанется?».

Бог ты мой, если это подробно и понятно, то что же в тех записях, о которых он упоминает?

Не знаю, кем я стану, но только точно не зельеварцем, меня от одного описания компонентов передергивает. Яд гадюки, корень ивы и какой-то бересклет. Бересклет. Я и слова-то такого не знаю.