Чужая сила

Процесс взвешивания трав оказался на удивление увлекательным. Мне вообще нравилось происходящее, то, что я делаю и та ловкость, с которой Родька превращал компоненты в некую единую бурую смесь. А самое главное – мне теперь на самом деле очень хотелось, чтобы из этого многого разного получилось то одно необычное, во что я еще совсем недавно и поверить не мог.

– Теперь – огонь, – заявил Родька, когда все травы оказались в плошке и были растерты. – И вода. Только вода нужна чистая, лучше всего ключевая.

– Про это тут не написано, – заметил я, ткнув пальцем в листок. – В смысле, про качество воды.

– А что про это писать? – изумился мой помощник. – И так ясно – текучая вода нужна, не стоялая.

– Текучая, – я посмотрел на кран с сомнением. – Ну не знаю.

Текучая-то она оттуда текучая, да вот только примесей в ней столько, что ее саму за зелье принять можно.

Подумав еще немного, я все-таки решил не мудрить и достал из холодильника поллитровку бутилированной воды. Не факт, что и ее не из-под того же самого крана набрали, но все-таки лучше сделаю так.

Вылив ее в котелок, который шел в комплекте со спиртовкой, я подумал еще немного и набрал в большую кастрюлю воды, поставив ее рядом. Мало ли, все-таки открытый огонь, если что, будет, чем его залить. Надо соблюдать правила противопожарной безопасности.

Минут через десять вода в котелке забулькала, и Родька сказал:

– Пора сыпать. Только не забудь – размешивать противосолонь, как в бумаге написано. И слова не забудь произнести.

– Помню, – одной рукой я взял плошку, другой деревянную лопаточку и начал сыпать смесь в кипящую воду, помешивая ее против часовой стрелки и приговаривая: – Травы в воду, змея под пень, птица в небо, червь в землю, всякому свое место.

Скорее всего, со стороны это смотрелось смешно, если не сказать – дико. Но я почему-то об этом совершенно не думал. Меня окончательно захватил процесс.

– Ждем, – сообщил мне Родька, когда вся смесь оказалась в котелке.

– Может, еще помешать? – спросил я у него, заметив, что часть травы всплыла наверх.

– Там написано, что надо помешивать? – строго спросил у меня он.

– Нет.

– Вот и не лезь, – погрозил мне лапой мой помощник. – Тут все надо делать по писаному, как заповедано.

Зелье кипело, мы ждали.

Не знаю, о чем думал Родька, я же разрывался между двумя огнями. Привычный прагматизм говорил мне, что все это антинаучно и ничего не выйдет, а надежда шептала, что всякое в жизни бывает.

Минут через сорок на поверхности котелка появился огромный зеленоватый пузырь, и я даже подпрыгнул от неожиданности. Ну да, я верил, что все удастся, но получить подтверждение этому все равно было удивительно. Все шло так, как писал Митрий. Пузырь этот должен набухнуть, впитав в себя чуть ли не всю воду из котелка, а после лопнуть, образовав воронку. В тот момент, пока воронка кружится, надо прочесть наговор, громко и четко. Причем надо успеть это сделать до того, как она рассосется. Если не успеешь – то все, пиши пропало. А если успеешь, то тогда…

Пузырь набухал на глазах, внутри его металась зеленая кипящая вода, смотрелось это завораживающе.

Хлоп – и пузырь взорвался, вода на секунду осела, а после в центре котелка закружился небольшой водоворот, который становился все больше и больше.

– Небо да земля, день да ночь, луна да солнце, к вам обращаюсь, – громко произнес я, глядя в листок, который был у меня в руке. – Пусть дева эта только меня видит, только меня слышит…

Текст был не короткий, но я все-таки успел произнести его до того, как водоворот коснулся стенок котелка и пропал, будто его и не было.

– Александр, ты чего творишь! – из-за холодильника выскочил Вавила Силыч. – А? Тут – да наговоры произносить! Это дом жилой, улучшенной планировки, а не ведьмовская изба!

– Орал громко, да? – извиняющимся тоном произнес я.

– При чем тут это? – Вавила Силыч влез на табурет и уставился на стол. – Ори или шепчи – мне все едино. Я же подъездный, такие вещи не слышу, а чую.

– То есть – я на самом деле сумел наложить наговор на зелье? – осознал я сказанное и уставился на него.

– Выходит, да, – подтвердил подъезный. – Ох ты! А я-то сразу и не смекнул, что к чему. Почуял – да и к тебе. А тут оно вот что!

– Вроде все, – подал голос Родька. – Хозяин, там же написано было, что поверхность станет ровно серебро цветом?

– Ага, – подтвердил я и глянул в бумажку. – Потом она закипит, тут же успокоится, вода посветлеет, и на дно опустятся несколько белых… Там непонятное слово, но чего-то опустится, и оно будет белое. Это и есть наша цель.

Как только я это произнес, гладкая блестящая поверхность получившегося варева на секунду покрылась белой пеной, такой, будто в нее карбид бросили, потом она опала, и я увидел сквозь воду, ставшую прозрачной как слеза, как на дно котелка медленно и плавно опустилось пять белоснежных миниатюрных кристалликов.

Глава тринадцатая