Чужая сила

Чиненкову мои слова явно убедили, это было видно по ее лицу. Точнее – то, что я сказал, совпало с тем, что она сама думала. Что было на уме у Немировой – фиг знает. Она юрист высшей категории, потому никто не скажет, что именно она думает в настоящий момент. Силуянов же никак не унимался.

– То-то и оно, что не похож, – сказал он, морщась. – Видишь ли, Смолин, я доверяю своей интуиции, а она мне просто-таки орет, что это дело твоих рук. Доказательств нет. Пока нет. Но если они найдутся, то я тебя не просто уволю. Я тебе небо в алмазах устрою.

Он встал, прошелся по кабинету и рявкнул:

– Личные вещи на стол. Все! Карманы выворачивай!

– Вадим Анатольевич, перегибаете палку, – негромко сказала Немирова. – И сильно.

– А ничего, – сообщил я присутствующим и встал со стула. – Ничего. Я покажу, что у меня в карманах, пусть его. Я давно привык к тому, что Вадим Анатольевич неровно ко мне дышит, видимо, тут что-то личное.

Последнее можно было и не говорить, но я решил, что кашу маслом не испортишь. И не испортил. Видели бы вы лицо Силуянова, его аж перекосило. Но – я же не хамил? Какие тут могут быть претензии?

Естественно, в карманах у меня ничего такого не обнаружилось.

– Все? – кротко спросил я. – Можно идти на рабочее место?

– Пусть идет,– сказал Чиненковой Силуянов. – А мы дождемся, пока Романова в себя придет, послушаем, что она расскажет. И, если что, продолжим с ним беседу.

Ну да. А еще пузырек сдай на экспертизу. Толку от этого, правда, не будет, но ты потешь себя надеждой. Эх, сейчас бы наслать на тебя порчу какую, но нельзя. Да и не факт, что получится. Тогда-то я зол был, а сейчас такого и рядом нет. Ничего, я подожду, и через недельку попробую это сделать. Книгу почитаю, может, там написано, как без злобы на человека хворь напустить.

– Иди, – барским жестом отпустила меня Чиненкова. – И помни – ни слова о том, что видел.

Я изобразил жест, будто закрываю рот на замок и выкидываю ключ.

– И я пойду, – встала со стула Немирова. – Думаю, мое присутствие тут необязательно.

К моему удивлению, Силуянов мне на прощание не сказал ничего голливудского, вроде «Я слежу за тобой». Стареет, бедолага. Не тот уже стал. А может, расстроился, что меня не прихватил.

Нет, правда, вот чего он ко мне привязался? Понять бы…

Немирова молчала, и пока мы шли по коридору, и потом, на лестнице. И только на первом этаже, когда ей надо было свернуть к своему кабинету, она произнесла:

– Знаешь, в чем именно просчитался Силуянов? Где слабое место в его логических выкладках?

– В чем? – заинтересовался я.

– Он думает так, как его учили. Материалистически, – Немирова говорила очень тихо, я еле разбирал ее слова. – Он реалист до мозга костей, как и все служаки, что действующие, что отставные. И он даже допустить не может, что кроме психотропов есть и другие способы, как заставить человека творить совершенно невозможные для него вещи. Например – заставить женщину раздеться и изображать из себя вакханку.

А ведь она поняла все с самого начала. Поняла – и молчала. Более того – первой произнесла слово «наркотики», за которое ухватились остальные, а после сама разнесла эту теорию в пух и прах. То есть, по факту, – помогла мне. Сознательно помогла.

Вопрос – зачем?

– Саша, я прошу об одном, – Немировой явно тяжело давались эти слова. – Ни я, ни мои сотрудницы… Пусть нас это никак не коснется. Весь банк меня не интересует, но мой отдел – очень. Не надо, хорошо?

– Я совершенно не понимаю, о чем вы говорите, Анна Сергеевна, но даю вам слово – ни вас, ни ваших девчонок я никогда ничем не обижу, – мне даже врать не пришлось во второй части фразы. – И вообще не понимаю – с чего вы взяли, что подобное мне в голову придет? Мы друзья.

– Поклянись солнцем мертвых, что не будешь нам вредить, – внезапно потребовала она.

– Чем? – теперь уже совершенно искренне удивился я.

– Саша, это все, о чем я прошу, – Немирова была очень напряжена. – В обмен обещаю – ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку.

– Чушь какая-то, – вздохнул я, поднял правую руку и произнес: – Клянусь солнцем мертвых, что не стану вредить ни вам, Анна Сергеевна, ни вашим подчиненным. При условии, разумеется, что и вы с вашими коллегами не станете мне вредить каким-либо образом.

Последнюю фразу я добавил на всякий случай. Мало ли как оно повернется? Надо себе лазейку всегда оставлять.

– Спасибо, – выдохнула она. – Ты правда не знаешь, что такое солнце мертвых?

– Нет, – я пожал плечами. – Откуда?

Она ничего мне не сказала, только снова вздохнула и пошла к своему кабинету.

Интересно, как и в чем она соприкоснулась с тем миром, который сейчас плотно входит в мою жизнь? Не знаю. Но это столкновение явно ее здорово напугало, если она так реагирует на происходящее. Я раньше об этом только догадывался, а теперь уверен на все сто. Надо будет у Нифонтова спросить, может, он в курсе?