Чужая вина

— И в чем это выражается?

— Видите ли… — Рахимова поежилась, будто по кабинету прошел холодок. — В двух словах это не объяснишь.

— Я готова выслушать вас независимо от того, сколько вы будете рассказывать. И заверяю, что дальше моего кабинета наш разговор не пойдет. Он будет сугубо между нами двумя.

— Понимаю. Поэтому я и обратилась к вам, потому что вас рекомендовали как надежного человека.

Комплименты в свой адрес всегда приятно слышать. А уж о своей профессиональной компетентности — вдвойне.

Как там говорил герой Аль Пачино? Тщеславие, тщеславие… Но что уж тут поделать, если я такой получилась?

— Итак… — начала я и мысленно передала микрофон клиентке.

— Да, — кивнула женщина. — Расскажу все по порядку. Наверно, это имеет смысл. У меня две дочери — Алена и Карина. Алена — старшая. С их отцом я развелась шесть лет назад. Девочки восприняли это по-разному. Карине было очень грустно, но она как-то сумела принять ситуацию. Тем более что Виктор, мой бывший муж, девочек не забывал: часто виделся с ними, общался, дарил подарки. А вот Алена… — Ирина Евгеньевна сделала паузу.

— Она отнеслась к вашему разводу с мужем негативно? — осторожно спросила я.

— Это мягко сказано. Алену тогда словно подменили. Знаете, моя старшая дочь сама по себе человек замкнутый, малоэмоциональный, но при этом очень спокойный и сдержанный. Такой она была всегда, с детства. В этом плане она очень похожа на Виктора — он такой же. А после нашего с мужем развода Алена постоянно плакала, закатывала истерики и скандалы, убегала из дома и даже пыталась покончить с собой. Мы с ней тогда намучились. Но спустя какое-то время она успокоилась, и вроде бы все вернулось в прежнюю колею. И так было до недавнего времени.

Женщина снова взяла передышку и продолжила:

— Это началось весной, в апреле. Я заметила, что Алена стала молчаливой. То есть она и так не слишком общительна, а тут одно-два слова бросит, и все. Словно замыкается в себе или впадает в транс. Разумеется, я спросила у дочери, не случилось ли чего. Но она ответила, что все в порядке, просто большая загруженность по учебе, какие-то открытые семинары, конференция, потом сессия в мае, и она устает. А Алена к учебе относится очень серьезно. Я ей поверила и вроде бы успокоилась. Но потом моя дочь стала куда-то уходить. Разумеется, я спрашивала, куда. Она отвечала, что в университетскую библиотеку, к знакомым в гости, просто погулять, развеяться. Но ее ответы снова вызвали у меня тревогу. Какие-то они были… Неискренние.

Кажется, я маленько ошиблась. Или нет? В принципе, даже если человек попал в секту, вовсе не обязательно, что он начнет попытки обращать близких людей, друзей и знакомых в новую веру. Не все же экстраверты. Такие, например, как эта Алена, могут держать все глубоко в тайне, ибо в нашем обществе принадлежность к сообществам подобного рода, мягко говоря, не приветствуется, и они об этом знают. И скрывают, потому что боятся осуждения или непонимания. Даже от родной матери, которая хоть и будет не в восторге от подобного, но не оттолкнет своего ребенка. По крайней мере, моя посетительница кажется именно такой.

— Дальше поведение Алены стало еще более странным, — продолжала Рахимова. — Она начала периодически говорить странные фразы довольно мрачноватого содержания.

— Например?

— Например, что-то вроде: «Человек смертен — через него перешагнул и дальше иди». Или: «Рай придумали людишки, которые не хотят платить за свои грешки».

Да уж, и впрямь мрачные фразы. И не только мрачные, но и здорово отдают цинизмом. Хоть и я в некотором роде циник, но такое, пожалуй, слишком даже для меня.

Может, очередная доморощенная компашка юных сатанистов? Такие у нас околачивались одно время на старинном кладбище в центре города. Вечно разодетые во все черное, с размалеванными темными красками лицами. Но, как рассказывал Киря, их там уже давно след простыл, ибо эти якобы дьяволопоклонники собирались на кладбище много лет назад, еще когда я училась в юридическом. Наверняка повзрослели, взялись за ум, забросили свою готическо-сатанинскую романтику и сейчас живут и здравствуют, как и большинство людей. Но то, что сатанисты исчезли со своего привычного места тусовки, вовсе не означает, что они совсем испарились. К тому же одни выросли — на их место пришли другие. Смена поколений, так сказать. Нашли себе новое место сборищ и просиживают там в свое удовольствие, ведя беседы о дьяволе и тяжелом роке под какой-нибудь горячительный напиток.