Чужая вина

Вчера вечером, вернувшись с прогулки, я все же решила воспользоваться советом Максима, но частично.

Я продумала несколько вариантов ответа на входе (в зависимости от личности охранника или вахтера), а уж с классным руководителем решила не мудрить. Хорошо бы это оказался молодой учитель. Ну или относительно молодой. Старшее поколение все равно, мне кажется, отнесется недоверчиво. Хотя как знать!

Десять минут девятого. Что ж, пожалуй, можно выходить.

Я набросила капюшон и посеменила в сторону школы. Слава богу, дождик не сильный, промокнуть не успею.

На входе меня встретил мужчина средних лет в форме охранника. Я не стала лезть напролом, а подошла прямо к нему.

— Здравствуйте, — улыбнулась я как можно дружелюбнее.

— Здравствуйте, — поприветствовал меня мужчина. — Вы к кому?

— К завучу, по личному делу.

— Насчет разбитого стекла?

— Да, — с готовностью согласилась я, хотя понятия не имела ни о каком стекле и кто его разбил.

— Второй этаж, двадцать пятый кабинет.

— Спасибо.

Я поднялась по широкой лестнице. Было заметно, что в школе недавно делали ремонт — краска на стенах и побелка на потолке были явно свежими.

На втором этаже я очутилась в школьном коридоре. На меня обрушился детский гомон и крики. Ученики уже кучковались — каждый класс у своего кабинета. Я решительно подошла к двери с номером «25» и табличкой «Учительская» и открыла дверь.

Кабинетик оказался просторным. Перед тем как я заглянула, оттуда вышли пожилой полный мужчина в очках и молодая женщина лет двадцати пяти. За одним из столов сидела женщина, которая что-то писала в большую книгу.

— Здравствуйте, — сказала я.

— Здравствуйте, — кивнула женщина. Она выглядела очень моложаво, лет на тридцать с небольшим, но чувствовалось, что она гораздо старше. Ее лицо было приятным и доброжелательным. Настоящий учитель. — Вы к кому?

— Мне нужен классный руководитель десятого класса.

— Какого именно? — уточнила женщина.

— В котором училась Карина Рахимова.

На лицо женщины набежала тень.

— Вы из полиции? — уточнила она.

— Нет, — я покачала головой. — Я — частный детектив и занимаюсь этим… делом по просьбе заинтересованных лиц.

Я решила не вдаваться в перипетии, которые привели меня к расследованию убийства школьницы, а ограничилась общей фразой. Да и врать этой милой и приятной женщине почему-то не хотелось.

— Присаживайтесь, — учительница кивнула на стул.

Я присела.

— Меня зовут Лариса Владимировна. Я — классный руководитель того самого класса.

— Очень приятно. Татьяна Александровна. Лариса Владимировна, расскажите, пожалуйста, о Карине.

— Она была чудесной девочкой, — классный руководитель улыбнулась. — Очень общительной, веселой. Совершенно не похожей на свою старшую сестру. Многие дети с Кариной если не дружили, то очень хорошо общались.

— Вот мне как раз хотелось бы узнать о ее знакомых. Видите ли, есть подозрение, что к трагедии причастен кто-то из ее круга общения. Может быть, знакомые или родственники кого-то из друзей или приятелей Карины. Не утверждаю, что это стопроцентная правда, но все нужно проверить. С ее родителями я пока еще не говорила. Сами понимаете, у них горе, и не хотелось бы пока их тревожить расспросами.

Все-таки соврала. Но совсем чуть-чуть.

— Конечно, конечно, — закивала Лариса Владимировна. — Знаете, Татьяна Александровна, у Карины с одноклассниками были хорошие отношения. Практически со всеми. По крайней мере, конфликтов не было ни с кем. Я уже сказала, что девочка очень хорошо со всеми общалась. Она быстро находила общий язык с людьми. И человеком была открытым.

Надо же, полная противоположность Алены. Казалось бы, дети одних родителей, но настолько разные. Прямо не родные, а какие-то чужие сестры. Впрочем, это не такое уж редкое явление.

— А с кем из класса или вообще из школы Карина дружила больше всего? Ну или чаще всего общалась?

— С Катей Иноземцевой и с вашей тезкой Таней Ткачук. Катя — одноклассница Карины, а Таня на год младше.

— А эти девочки из благополучных семей?

— Да, вполне. У Кати вообще семья обеспеченная. Но, несмотря на это, она не задирает нос перед всеми, не хвастается какими-то крутыми новыми вещами. Ну, знаете, как это бывает с детьми из небедных семей.

Знаю. Такие есть в каждой школе и, наверно, в каждом классе. Даже в моем были подобные экземпляры.

— А Таня?

— Там хорошая семья. Среднего достатка, но вполне благополучная. Нина — Танина мать — когда-то жила со мной по соседству.

— Скажите, а не было ли у Карины, скажем так, сомнительных знакомых?

— Кого вы имеете в виду?

— Например, детей, которых, грубо говоря, называют уличной шпаной, из бедных или неблагополучных семей, где родители-пьяницы или наркоманы, и тому подобных.

Лариса Владимировна ненадолго задумалась.

— В школе — точно нет. Но я бы не удивилась, если бы Карина с кем-то подобным подружилась. Я же говорила, она была человеком общительным и открытым. И ей было не важно, откуда человек и кто его родители.