Чужая вина

Да что это я, в самом деле? Жизнь ведь не зацикливается на одной работе. Может, дома какие дела. А может, философ, пардон, в ванной? Душ принимает. Или уже спит? Да нет, время-то еще и девяти вечера нет. Мало кто ложится спать так рано.

Я решила перезвонить попозже, сварила кофе и достала из сумки дневник Карины. И тут же машинально вспомнила сегодняшний разговор с Катей Иноземцевой.

Школьница была уверена, что в смерти ее подруги виновата именно Алена. Либо прямо, либо косвенно, но виновата. Признаюсь честно, и я была склонна так думать.

Можно начать читать дневник. Кате он пока вряд ли нужен, но я обещала, что верну. Даже если он вдруг пойдет в следственное дело как улика. Мало ли какая там информация может быть. Вдруг там есть прямые или косвенные намеки, скажем, на таинственного подельника Алены? Или на то, что она угрожала сестре убийством (может, даже не один раз).

И еще раз повторю: в то, что Катя не читала дневник Карины, я не поверила ни на йоту. Запросто могла прочитать, причем не только из чисто женского любопытства, но и на эмоциях от потери подруги.

Телефонный звонок резко выдернул меня из потока размышлений. Я обнаружила, что так и сижу на диване, держа на коленях закрытый дневник, а на столике стынет чашечка с кофе.

«Замечталась, дорогуша? Вот и лови волшебный пинок».

На экране светился номер Максима. Ага, увидел мой пропущенный и сам перезвонил.

— Привет, Максим.

— Привет, Таня. Извини, что не отвечал. Просто только недавно пришел домой.

— Неужели занятия? — удивилась я.

— Нет, — он рассмеялся. — Допоздна даже заочников не держат, хотя в расписание им ставят пары чуть ли не до десяти вечера. Но в действительности все по-другому.

— До девяти? — съюморила я.

— Нет. Заочники — люди более взрослые и опытные. Они договариваются с преподами и переносят пары на другое время. На пораньше. Или вообще на другой день. А я в научке сидел до закрытия.

Научкой называлась университетская библиотека.

— Докторскую пишешь?

— Пока что нет. Не созрел еще для докторской. Точнее, тему не придумал. Пишу большую статью для научного журнала, пришлось сидеть в читальном зале и копаться в книжках. Еще несколько с собой домой принес.

Да, мой философ воистину человек науки. И он действительно влюблен в свое дело. Наверно, так же, как и я в свое.

— Я хочу завтра встретиться, — просто сказала я.

— Я тоже.

— Так за чем дело стоит?

— Кажется, в этот раз я придумываю, где мы будем гулять? — весело спросил он.

— Кажется, так, — в тон ему ответила я.

— Тогда как и запланировали: гуляем по центру города. А потом идем ко мне.

— Согласна. Время и место встречи?

— Так… — Максим чуть призадумался. — Давай на проспекте возле универсама в три часа.

— Заметано.

На душе как-то сразу полегчало. Завтра я увижу моего любимого философа. И прочь все гадкие мысли. Все будет в шоколаде.

«Ой, милочка, сама-то веришь в это? Ну если веришь, тогда ладно».

После разговора с Максимом я решила вернуться к дневнику Карины. Поморщившись, я допила остывший кофе и решила сварить себе еще. Кто знает, вдруг меня ждет увлекательное чтиво? Хотя читать дневники юных школьниц мне еще не доводилось.

«Тогда, лапуля, с почином тебя».

* * *

3 апреля.

Вот и я решила начать писать дневник. Еще в детстве я спросила у папы: «А зачем вообще пишут дневники?» Он мне тогда ответил, что причин бывает много. Но чаще всего для того, чтобы выразить то, что хочется сказать, но никому не можешь.

Я тогда не совсем поняла, что папа имел в виду. А теперь понимаю. Да, у меня есть подруги, с которыми я могу поделиться всем. Но ведь мы не бываем рядом друг с другом двадцать четыре часа в сутки.

И все же папа был прав. Бывает что-то такое, что не можешь сказать даже очень близким людям, но безумно хочешь высказаться. Аж распирает.