Чужая Земля

Не хочу, чтобы мы боялись аборигенов.

– Ага, ты успел прочесть про длинное плечо логистики и имперскую модель? – обрадовался Костя. – То есть ты подтверждаешь мои выводы? Проклятье, научили на свою голову…

– Извини, не подтверждаю. Не учили мы никого, они сами. Это их собственные идеи. Скорее всего, соавторские – Саня начал, а Тунгус довел до ума. Ну и решили тебя осчастливить светом новой истины. Гордись, ты был первым, и радуйся, что уезжаешь – мне еще предстоит эту концепцию выслушать раз сто.

– Да ну, ерунда. Ну как Тунгусу осмыслить такое, здесь нужно не плоскостное мышление, а трехмерное минимум. Надо посмотреть записи, наверняка кто-то из наших ляпнул – и понеслось…

Я беззвучно застонал. Подыгрывать не стоило. Не могу я с тобой, Костя, всерьез обсуждать такое, не твой уровень. Я-то отлично знаю, до чего Тунгус в состоянии додуматься и чего он хочет от русских. Великий вождь сказал это открытым текстом во время моей прошлой командировки. Я немедленно послал в департамент отчет; его сразу вполне ожидаемо зверским образом засекретили, «только для первых лиц государства», и всем, кто успел случайно увидеть лишнее слово, показали кулак. А советнику Калугину не показали ничего, даже не намекнули, молодой еще, обойдется, крепче спать будет.

Но Калугин умеет обрабатывать информацию. И у него появляются вопросы. А я мало того что не имею права ему помогать в них разобраться, еще и не хочу.

Зачем обсуждать проблемы, решение которых от нас все равно не зависит, если мы даже не представляем, в каком подвале Кремля можно раскопать под кучей мусора подходящий к случаю понятийный аппарат? Он там должен быть, ему лет триста, и это все, что я могу сказать уверенно. Остальное – ну вообще не наша компетенция. Поистине, ситуация, когда делать выводы должны те, кому положено делать выводы. Вот я свои и держу при себе.

Они тебе, Костя, не понравятся.

Потому что полностью совпадут с твоими.

Только я совершенно по-другому их оцениваю.

– Константин, перестань. Никто лучше меня не знает стенограммы разговоров. И я гарантирую, что такого не было.

– Да ладно тебе! Ну не заметил ты, и что за беда… Мы же не разведка, не обязаны все слушать поминутно. Я думаю, это Брилёв их надоумил, его иногда заносит как раз в ту сторону. Вообразит себя то ли царским офицером, то ли римским центурионом и давай нести… А Саня очень уважает Брилёва, ну и нахватался…

И тут я понял, что Костя мне надоел.

Вплоть до легкого остервенения.

И сил прикидываться добреньким у меня больше нет.

И чихал я на его душевное состояние, о котором еще несколько минут назад размышлял с сочувствием, изображая психоаналитика. Да какой я, к чертовой матери, психоаналитик? Никакой.

Будет сейчас Косте вожделенная грубость. Ищет – обрящет.

Сказалось, видимо, что почти два месяца не разговаривали, пока я в полете спал, а потом неделю взахлеб трепались по ДС – и успели-таки наболтаться всласть. Соскучились, дело житейское, мы же больше чем коллеги, мы – напарники. Кому попало картины в подарок не рисуют, но дружеский дар оказался прощальным, и это меня здорово подрубило. Как нарочно, деловые вопросы мы обсудили дистанционно, а при личной встрече из Кости полезла чистая лирика. Попытки оправдаться, спихнуть вину и ответственность, прикинуться жертвой обстоятельств. Стыдно, Константин! Да тут любой – жертва! Даже Билалов, вынужденный половину работ производить фактически контрабандой, втихаря. Даже полковник Газин, которому теперь непонятно как искать заглушенный системный интегратор. И даже этот долбодятел Сорочкин. Что за бедлам начнется, если они станут ныть? Только не станут. Они впахивают.

Косте я бы все простил, если бы он сейчас не выразил недоверие умственным способностям аборигенов. Такие фокусы между товарищами не проходят. Я ведь помню, что он говорил про местных раньше.

И вдруг на моих глазах Костя попытался аборигенов, что называется, обесценить. Вполне понятное, но никак не простительное завершение его сегодняшнего нытья. Голая психология.

Напрасно. Туземцы сами никого не обесценивают и другим не дают.

Этому у них тоже стоит поучиться.

– Ты сильно ошибаешься, – сказал я холодно. – У Сани менталитет штабного офицера, парень глядит на карту – и сразу все видит. Теперь он посмотрел на звездное небо, прикинул, что это тоже карта, – и опять все увидел. Там не надо воображать ни третьего, ни четвертого измерения. Достаточно знать, что мы летим сюда два месяца и «Зэ-два» для нас далеко не конец света. Мы уже кое-куда тратим на дорогу год, и дальше будет только дольше. Ты не находишь, что это большая и опасная проблема? Ты не догадываешься, чем она обернется для России? Да и для остальных космических держав… Представь себе, молодой чиновник династии Ун знает проблему «длинного плеча» как облупленную. И мы ничему не можем его научить, потому что сами дураки, а он – ученый. Для него очевидно, что экономика и логистика должны определять политику, а не наоборот. Это у нас все вывернуто наизнанку!

– Ты чего так завелся, Андрей…