Чужая земля

– У нас больше нет выбора… Но и это не самое страшное… Она взяла всего один мир. Но она будет расти. Возможно, уничтожить ее – было бы лучшим решением.

Я вообще перестала понимать суть происходящего…

Глава 66

– Баст, немедленно слезь с дерева!

Прошло почти пять лет с того момента, как на рождение моей малышки собиралась та самая толпа, что решала – жить ей или умереть. Точнее, это они так думали, что пришли решать…

Баст не только в меру подвижная и слегка хулиганистая девочка почти пяти лет. Она – якорь и щит этого мира. Думаю, на ближайшие миллионы лет боги отстали от моей Земли. Нельзя сказать, что Баст мешала им использовать свои силы. Они могли свободно перемещаться в пределах планеты. Но влиять на судьбу Земли – больше не могли.

Моя девочка не только дарит равновесие миру, но и защищает его от любого вмешательства. Более того, как под большим секретом поведал мне навестивший меня Ах, тот самый человек-ибис, бог-посредник между людьми и богами, который давным-давно перестал выполнять свою функцию во всех мирах:

– Души людей, умирающих здесь, рождаются – тоже здесь. Кто знает, к чему это приведет. Но пока это стабилизирует всю Вселенную.

Я не так уж и плохо относилась к Аху, нужно сказать. Хотя именно он тогда первым понял всю опасность существования малышки для богов. Но я помнила его слова, которыми он закончил свою речь:

– Но вместе с ней мы уничтожим и единственный шанс на обновление. Вы все беситесь от скуки, вы не используете свои возможности, даже десятой их части. И в этом и есть наша главная проблема. Не важно, перейдет ли вселенная в новое состояние, важно, что мы перестали расти над собой. А люди, эти песчинки на весах вселенной, растут, учатся, меняются. В этом и есть их сила. Убив девочку вы, рано или поздно, придете к полной бессмысленности вашей жизни…

Подробностей я не знаю. Были, вроде бы, какие-то битвы и споры, не слишком яростные, впрочем, но кто будет посвящать в подробности простую смертную? Главное, что угомонились все очень быстро. Иногда мне кажется, что они просто устали…

Изредка меня навещает Анубис. Он до сих пор растерян и не представляет, как общаться с малышкой. Она сгубила все его надежды на то, что когда-то рядом с ним встанет воин, равный ему. Порой он приносит ей странные игрушки из других миров, но я даже не понимаю, делает ли он это из желания понять своего ребенка или просто под влиянием остальных богов. Может час или два молча сидеть, наблюдая за ее играми и беседами, а потом, как обычно – исчезнуть. Думаю, таким образом он, все же, пытается понять свою дочь. Я не вмешиваюсь и не препятствую общению. Если он захочет влиять на нее, ему придется начать беседовать с ней. А она, Баст, очень своеобразная личность уже сейчас имеющая свое, весьма здравое, мнение по разным вопросам.

Но большая полупрозрачная раковина с берега какого-то мертвого мира каждый вечер тихонько поет малышке, стоит только потереть ее теплой рукой.

Гораздо чаще появляются Сехмет и Тот. Я уже привыкла к пластичности их обликов, но золотая Маат вызывала у меня инстинктивные подозрения и неприязнь. Поэтому к нам она чаще заглядывает в облике Тота – бога мудрости. Очень приятный и уравновешенный человек, надо сказать. Ну, точнее – бог. И Тот и Сехмет, понемногу, обучают малышку. Иногда, после бесед с ними она задает вопросы.

– Мама, а почему папа Хасем у меня не один? А у Бела – только он?

– Это потому, что Анубис занят своими делами. А когда папа Хасем увидел тебя, он так полюбил, что спросил у меня разрешения – можно ли он тоже будет твоим папой. И я разрешила… Так, хоть и редко, но – бывает.

Малыш Бел, уже уверенно стоящий на ножках, пытался убегать от смеющейся Амины…

Я вышла замуж за Хасема официально, со свадебным пиром на весь Египет, с благословения золотой Маат – просто на тот момент она подвернулась первой, а выглядела достаточно внушительно для того, чтобы публично благословлять царицу на свадьбе. Кажется, тогда я ее слегка шокировала своей просьбой. Но подданные страны точно знают – брак царицы овеян милостью дочери Великого Ра.

Малышке Баст было чуть меньше года. Но как только иссякло молоко в груди, мы объявили о свадьбе царицы и воина.

Именно тогда, когда в присутствии этой кучи божественных самодуров Хасем достал меч, собираясь умереть за меня здесь и сейчас, я поняла – я без него просто не захочу жить. Понимание пришло почти мгновенно и от того показалось особенно страшным. Это было просто чудовищно, когда Ах говорил об убийстве Баст, держа её на руках. У меня от воспоминаний до сих пор каждый раз мороз по коже.

На мое и его счастье никто из этой толпы даже не заметил столь непочтительного жеста от смертного. Ах закончил свою речь так, как закончил, и я нервно выдохнула…