Чужая земля

В Мемфисе заработала школа судей. Ну, так-то они еще не знали, что они будут судьями. Но подростков набрали более сотни, из лучших учеников по всем доступным землям. Многие знали уже по паре языков, математику и географию. Их всех учили новому языку – пора переводить страну с иероглифов на нормальную письменность. Я, кстати, продвинулась в ней совсем не плохо. И писала, и читала бегло.

Меня радовало то, что пока у нас в окрестностях не было серьезных соперников. Я говорю о странах, готовых напасть на нас. Нубия до сих пор считалась покоренной страной и платила дань золотом. Покоренный Синай поставлял медь и бирюзу. Иногда вспыхивали восстания, но пограничные  войска пока справлялись.

Я не слишком понимала, что делать с этими странами. Ввоз рабов я запретила, но и там, в этих странах, рабство процветало. Единственное, что я могла сделать, это постараться минимизировать вмешательство во внутренние дела стран. Наместники, которые правили там моим именем, получили четкие инструкции. А вслед за инструкциями, меньше чем через год, были отправлены Тени. Они поживут там и приехав, расскажут, что и как исполняется. А пока – слишком огромные расстояния и слишком медленное передвижение между странами.

Но безусловно, существуют вещи, которые не испотятся даже если будут путешествовать между странами год или два. Вот о таких вещах я и думала, когда создавала экспериментальную школу.

Мне пришлось изрядно потратить денег и нервов на создание, но даже сейчас результаты очень обнадеживали.

Я нашла довольно интересную идею, как можно еще приподнять экономику страны. Ясное дело, что это все сработает не в один год и даже не за пару лет. Но постепенно это искусство распространится по всему Египту. А пока при дворце уже восемь месяцев существовала моя школа. Вот ее я посещала ежедневно и проводила там довольно много времени, разрабатывая различные варианты новинки. Чем больше материалов – тем больше шансов у людей выжить в голодные и неурожайные времена.

Хасем последнее время совсем редко появлялся при дворе. Мотался между обучающими лагерями для солдат. В некоторых провинциях все было отлажено и нуждалось только в редких проверках. В некоторых он оставался подолгу, наводя порядки. Общий срок службы пока определили в два года. Через год будет выпуск первого состава.

Иногда я жалела, что Хасем выбрал себе столь беспокойную службу. Мне не хватало его ясного ума и преданности.

Имхотеп несколько раз уже заговаривал со мной о преемственности власти. И я, умом, понимала, что он – прав. Но ни один из окружающих меня мужчин не казался мне возможным мужем. Нет, я не уродлива, пожалуй, по местным меркам – вполне симпатичная. Богатая и независимая… Только вот мысль о том, что я никогда не буду знать, что именно выбрал мой муж, меня или власть, крепко держала меня в узде. Хотя я и понимала, что мало родить ребенка-наследника. Нужно еще и воспитать его соответствующим образом. Вложить в него понимание власти как ответственность, а не как игрушку для самолюбия.

Не думаю, что это будет просто. Иногда я, конечно, думала о ребенке. Выносить и родить я, пожалуй, вполне уже смогу. Тело мое теряло юношескую угловатость и становилось женским, с плавными линиями и красивой грудью. И все равно какой-то страх и брезгливость удерживали меня от самой простой идеи – родить от анонимного донора. Устроить это было не так и сложно. Выбрать здорового и красивого офицера, не слишком близкого к трону, и устроить свидание в темноте. Но пока я не могла решится…

Сам Имхотеп почти все время отдавал школе лекарей. На опыте врачей из публичных домов уже появилось отделение гинекологии, ведения беременности и родов. Педиатров я посоветовала так же учить отдельно. Разумеется, пока это деление было чисто условным. Почти все врачи относились к врачам общей практики. Но, разумеется, те несколько десятков лекарей, что служили при войсках, лучше разбирались в хирургии и лечении ран, те, кто был при публичных домах – лучше могли усмирить боль при месячных, те, что были приставлены к школам будущих чиновников и судей – учились справляться с растяжениями, синяками и подростковыми психозами. Ну, и так далее…

Все сведения такого рода стекались в школу Имхотепа и там уже становились записями на папирусе. Прообразами будущих учебников.

Бася очередной раз принесла семерых котят. Я уж не говорю о том, что к весне все девочки-кошки были беременны! Четко представив себе последствия – штук тридцать-сорок котят, которые радостно гадят по всем углам, качаются на моих шелковых шторах и прыгают из-за угла на ноги служанкам, несущим еду, я быстренько составила список особо отличившихся людей и как только очередная малышка рожала – для всех ее котят была готова обалдевшая от счастья и щедрого дара приемная семья.