Чужая жена

— Дорогая, — мама нежно берет меня за руку, ободряюще ее сжимает, — я понимаю, что последние месяцы выдались очень сложными. Все получилось не так, как ты хотела, но нужно жить дальше. У тебя замечательный муж, который любит и уважает, по нему видно, как ты ему дорога. Не давай ему повода почувствовать себя ненужным.

Дани хороший, добрый. Он подбадривает меня, поднимает настроение. Он по-своему делает все, чтобы я была счастлива. Мы не говорим сейчас о Казиме, как в первый месяц после его смерти. Он не сказал мне, где похоронен брат, знает ведь, что я буду ходить туда каждый день, наплевав на дождь, снег и град.

— Все будет хорошо, мам. Не переживай, — делаю усилие над собой, чтобы голос звучал более уверенно, более счастливо. Маму удается обмануть или она сама хочет обманываться, улыбается шире и радостнее.

— Порадуйте его стариков после такой потери. Если будет внук, Азиз умрет от счастья.

Я улыбаюсь. В глазах застывают слезы. Надеюсь, мама примет их за слезы умиления. Не хочу обещать, что все случится скоро. Может, через год, через два. Дани обязательно придумает для всех причину, почему мы по-прежнему бездетные. А я по-прежнему буду изображать счастливую молодую жену, пряча от всех свое разбитое сердце.

Глава 5

— Так больно? — спрашивает грубоватый низкий голос.

— Нет.

Ответ звучит неуверенно из моих уст. Напряженно. Меня трясет. Он оглядывает мое тело пронзительными черными глазами, смотрит на обнаженную грудь. Словно окутывает взглядом. Не отпускает.

Трясет…

От мускусного восточного аромата, забытого когда-то в детстве.

Трясет…

От прикосновений, которые так чужды и в то же время приятны.

Трясет…

От осуждающего взгляда, обладатель которого застал нас с мужем в туалете.

— Зачем тебе это, Жасмин? Зачем?

Снова осуждает. К чему это? Я приняла решение и готова исполнить его. Максим дал контакты, я сама записалась. Сама последовала совету мужа. Сама.

— Я так хочу.

— Если я тебе запрещу?

В груди поднимается протест, готовый вот-вот выплеснуться, но я молчу.

Точнее, молчать меня заставляют тонкие, четко очерченные губы мужчины-хирурга, коснувшиеся моих в жарком поцелуе. Его язык мягко очерчивает их контур, сплетается с моим в неравной борьбе. Я сразу же проигрываю, не найдя в себе силы бороться. Потому что мне нравится. Ему нравится. Наши дыхания едины, наши тела прижаты вплотную друг к другу. Мое обнаженное и его в белом халате.

Маленькие пуговички впиваются в кожу, его руки не желают отпускать меня хоть на секундочку. Чтобы перевести дыхание. Чтобы впустить в голову остатки разума, вылетевшие во время нашей близости.

— Мы никому не скажем, — шепчет он хрипло, поглаживая мою щеку. — Это останется нашим секретом.

— Каким еще секретом? — позади раздается голос мужа.

Боже… Он видел нас. Видел, как я целовала другого, как прижималась к его телу в поисках нежности. И расплаты мне не избежать…

— Жасмин, ты чего кричишь? — сквозь пелену сна слышу голос Максима. Он раздается близко-близко, немного хрипло из-за пробуждения, чуть шершавые ладони мягко проводят по моей щеке, успокаивая. Вытаскивая меня из пелены сна.

Передо мной тут же появляются родные серо-голубые глаза. Серьезные, слегка обеспокоенные. Любимые. А меня в этот момент накрывает не умиротворение, а стыд. Стыд за свой сон, за свои мысли.

За измену в подсознании.

— Что тебе снилось?

Его глаза погружаются прямо в душу. Они пытаются найти ответы без моего признания. Как ему объяснить всю бредовость моего сна? Как?