Чужак в чужой стране. Книга 10

Открылась дверь, в нее быстрыми шагами вошел Дигби. Он уже снял ризы и теперь был одет в развевающуюся мантию. Он улыбался.

— Извините, что вам пришлось ждать меня, мне надо было принять душ после службы. Вы даже не представляете, сколько потов сходит с вас, пока борешься с сатаной. Значит, это и есть «Человек с Марса»? Да благословит тебя Бог, сын мой! Приветствую тебя в храме божьем. Архангел Фостер желает, чтобы ты чувствовал себя здесь как дома. Он взирает на тебя с небес.

Майк не ответил. Джубал был очень удивлен, увидев, какого маленького роста Дигби. Возможно, на сцене на нем были туфли на высокой платформе? Или тут сыграло роль освещение? Если бы не козлиная бородка, которую он носил в подражание Фостеру, этот человек как две капли воды походил бы на удачливого торговца подержанными машинами — та же улыбка, те же размашистые дружелюбные манеры. Но он напомнил Джубалу и какое-то реальное лицо. Вспомнил! «Профессора» Саймона Магуса — давно почившего мужа Бекки Вейси. Чувства Джубала к священнослужителю несколько смягчились. Саймон был самым симпатичным из всех известных ему прохвостов.

Дигби пробовал свои чары на Джилл.

— Не преклоняй колен, дочь моя. В частной обстановке мы просто друзья. — Он говорил с ней, удивляя Джилл своим знанием ее прошлого, а в конце добавил очень серьезно: — Я глубоко уважаю твое призвание, дочь моя. В благословенных словах архангела Фостера Бог повелел нам заботиться о теле своем, дабы душа могла стремиться к Свету, не будучи отягощена мыслями о плоти. Я знаю, что пока ты не принадлежишь к нам… Но труды твои освящены Господом. Все мы спутники на пути к небесам.

Он повернулся к Джубалу.

— И вы тоже, доктор. Архангел Фостер сказал, что Бог повелел нам быть счастливыми… И так же часто случалось мне, отложив посох свой, чувствуя смертную усталость, провести исполненный радости час за чтением ваших историй… чтобы встать освеженным и готовым к новым битвам.

— Э-э-э… благодарю вас, епископ.

— Я говорю от чистого сердца. Я держал в руках запись ваших дел, начертанную на небесах… ну ладно, не в этом дело. Я знаю — вы неверующий. Что ж, в великом замысле Господа Бога есть место даже для сатаны. Просто вам еще не пришло время уверовать. Из вашей печали, боли сердечной и горя вы сплетаете радость для других. Это внесено на ту страницу Книги Судеб, куда записывается приход. А теперь, простите, но я призвал вас сюда не для того, чтобы вести теологические споры. Мы никогда не спорим, мы ждем, когда подобные вам увидят Свет, и тогда принимаем вас в свои объятия. Сегодня же мы просто проведем час в радости общения друг с другом.

Джубал признал, что болтливый маленький жулик — отменный хозяин. Его кофе, ликеры и закуски были просто великолепны. Майк, кажется, немного нервничает, особенно сейчас, когда Дигби отозвал его в сторону, чтобы поговорить наедине. Но, черт побери, надо же мальчугану учиться говорить с посторонними!

Бун показывал Джилл реликвии Фостера, лежавшие в витрине, сооруженной у дальней стены комнаты. Джубал с улыбкой наблюдал за ними, одновременно продолжая намазывать pate de foie gras[45]

на ломтик поджаренного хлеба. Он услышал, как щелкнул замок, и оглянулся. Ни Дигби, ни Майка в комнате не было.

— Куда они вышли, сенатор?

— А? О чем вы, доктор?

— Епископ Дигби и мистер Смит… где они?

Бун, казалось, только теперь увидел закрывшуюся дверь.

— О, они вышли на минуточку. Там находится комната для личных аудиенций. Разве вы там не были? Ну, когда архиепископ показывал вам свои покои?

— Хм… да… — Это была комната с креслом на постаменте («трон», с усмешкой поправил себя Джубал) и скамеечкой для коленопреклонения. Джубал подумал, кто из них воспользуется троном, а кто скамеечкой; если этот мишурный епископ начнет дискутировать с Майком на религиозные темы, он рискует нарваться на большую неожиданность. — Я надеюсь, они долго не задержатся?

— Я в этом не сомневаюсь. Вероятно, мистер Смит захотел поговорить с архиепископом о чем-то наедине. Знаете, я прикажу, чтобы ваша машина ждала вас у выхода из туннеля, там, где мы садились в лифт. Туда есть ход из личных покоев архиепископа. Вам это сэкономит минут десять.

— Вы очень любезны.

— Таким образом, если у мистера Смита есть на душе что-то, в чем он хочет исповедаться, нам не стоит его торопить. Я выйду и позвоню… — Бун ушел.

Джилл воскликнула:

— Джубал, мне это не нравится! Я полагаю, что нас хитростью отвлекли, чтобы Дигби мог остаться с Майком наедине.

— Очевидно.

— Как они посмели? Я прорвусь туда и скажу Майку, что время ехать.

— Попытайся, — ответил Джубал, — но ты ведешь себя, как испуганная наседка. Если Дигби попробует обратить Майка в свою веру, то дело кончится тем, что Майк обратит его в свою. Принципы Майка слишком тверды, расшатать их совсем непросто.

— Все равно, мне это не нравится.

— Отдохни. Лучше поешь что-нибудь.

— Я не голодна.