Чужак в чужой стране. Книга 10

«О черт! — воскликнула она про себя. — Он сменил код!» Джилл еле стояла на подгибающихся ногах, стараясь, чтобы Смит не увидел выражения ее лица. Она снова обратилась к переговорному устройству. Та же самая система приводила в движение дверь, когда приходили заранее назвавшие себя визитеры. Она назвала себя на тот невероятный случай, если Бен вернулся:

— Бен, это Джилл.

…И дверь отворилась.

Они вошли внутрь, и она тут же захлопнулась. Джилл подумала, что Бен впустил их, потом сообразила, что она случайно угадала его новый код, задуманный им как своего рода сюрприз, решила она… Впрочем, Джилл охотно отказалась бы от этого сюрприза: уж больно мерзкое состояние паники пришлось ей пережить перед дверью.

Смит спокойно остановился на краю густой зеленой лужайки и впитывал в себя новые впечатления. Это было совсем непривычное для него место, и его было очень трудно грокк в одну минуту, и тем не менее он чувствовал себя здесь необычайно счастливым. Это место волновало чуть меньше, чем то — движущееся, где они только что были, но зато оно как бы приглашало раскрыться. Он с интересом глянул в окно и решил, что скорее всего это картина, вроде тех, что были дома… Его палата в Бетесде находилась в новом здании, где окон вообще не было. Ему в голову не могла прийти даже сама идея «окна».

С одобрением он отметил удивительную глубину перспективы и отличную передачу движения на «картине»; надо думать, это было творение великого художника. До сих пор он не видел ничего, что говорило бы о том, что люди понимали толк в искусстве. Новый опыт позволил грокк

о них выше, чем раньше, и он был доволен.

Глаз схватил какое-то движение. Он обернулся и увидел, как его брат снимает с ноги фальшивую кожу и туфли.

Джилл удовлетворенно вздохнула и пошевелила пальцами ног в траве.

— Господи, как ноги-то болят!

Она подняла глаза и увидела, что Смит смотрит на нее со странным и тревожным выражением на детском лице.

— Устраивайся! Тебе это тоже понравится.

— Как это «устраивайся»?

— Ох, я же все время забываю! Иди сюда, я помогу. — Она сняла с него туфли, отстегнула чулки и стащила их с ног. — Ну разве так не лучше?

Смит пошевелил пальцами ног в траве, а потом робко спросил:

— А они не живые?

— Конечно, живые. Трава-то настоящая. Бен заплатил за нее уйму денег. Только одно специальное освещение стоило больше, чем я зарабатываю за месяц. Иди сюда, сядь и дай ногам отдохнуть.

Большая часть сказанного прошла мимо сознания Смита, но он понял, что эти травинки — живые существа и что ему предлагается по ним ходить.

— Ходить по живым? — просил он с непередаваемым ужасом.

— А почему бы и нет? Траве это не повредит. Она выведена специально для изготовления комнатных ковров.

Смиту пришлось напомнить себе, что собрат по воде не может посоветовать дурное. Напряжением воли он заставил себя сделать несколько шагов и нашел, что ему это нравится, а живые существа не протестуют. Свою способность к восприятию он поставил почти на предельный уровень: его брат был прав — предназначение этих созданий было именно таково, чтобы по ним ходили. Он принял решение раскрыться и вознести хвалу, затратив на это решение усилие, сравнимое только с усилием человека, которому предложили воспеть радости каннибализма (кстати, этот обычай Смит как раз считал нормальным).

Джилл вздохнула.

— Пора кончать развлекаться, я не имею представления, сколько времени мы можем оставаться тут в безопасности.

— В безопасности?

— Здесь нам оставаться нельзя. Надо думать, они проверяют каждого, кто вышел сегодня из центра.

Эта мысль заставила ее помрачнеть. Ее квартира не годится, эта квартира не годится. Сам Бен намеревался повезти Смита к Джубалу Харшоу. Однако она не знала ни Харшоу, ни места, где он живет… Кажется, где-то в Поконосе, говорил Бен. Что ж, придется искать — больше-то деваться некуда.

— Почему ты несчастен, мой брат?

Джилл очнулась и взглянула на Смита. Этот бедный ребенок даже понять не может, как плохи их дела. Она попыталась взглянуть на все с его точки зрения. Ей это не удалось, но все же она поняла, что у него нет никакого представления о том, что они бегут от… От чего? От копов? От госпитального начальства? Она сама не знала, в чем именно ее могут обвинить, какие законы она нарушила. Просто кожей ощущала, что встала на пути Больших Людей, на дороге Боссов.

Разве могла она объяснить «Человеку с Марса», кто им противостоит, если она сама этого не знала? Да и есть ли на Марсе полиция? Разговаривать с ним было все равно, что переговариваться через водосточную трубу.

Господи, а есть ли у них на Марсе водосточные трубы? И дождь?

— Это не важно, — сказала она спокойно. — Главное, поступай так, как я тебе говорю.

— Да.