Чужбина не встречает коврижками

– Это Нелли Салас с мужем Сашей Гореловым. Она поэтесса, долго жила и училась в Питере. Её ребёнком родители увезли в Советский Союз. Отец Нелли был коммунистом в то время, когда в Чили произошёл путч и к власти пришёл Пиночет. Она славная и любит Россию сильнее, чем любой русский. А эта симпатичная молодая женщина с румяными щеками – Татьяна Лацко. Рядом с ней, в чёрном, – её мать. Лацков здесь целое семейство. Это какие-то дальние родственники отца Вениамина. Он старый – ему уже 84 года, а своей семьи нет. От одиночества и стал разыскивать хоть каких-нибудь родственников на родной Украине. Так и нашёл свою троюродную племянницу – мамашу Лацко, а та не заставила себя долго уговаривать – взяла да нагрянула с многочисленным своим выводком к объявившемуся богатенькому дядюшке. Теперь она в русской церкви всё подгребает под себя, и батюшка стал послушен её воле. Хищница терпеливо дожидается его кончины, чтоб однажды завладеть наследством. После нищего существования в прошлом эта дама узрела реальный намёк фортуны и цепко ухватила за хвост удачу. Старшая дочь Татьяна поёт в церковном хоре, а мать контролирует все батюшкины контакты. А сейчас быстро прикрой меня от того прыткого старикашки, – вдруг забеспокоилась Галина, прячась за мою спину.

По церковному двору бодро шёл разбитного вида дедок, щегольски одетый, при галстуке и в костюме нараспашку. Он весело шутил и заговаривал со всеми без разбора присутствующими, особенно уделял внимание женщинам. Те с визгом отстранялись от его похотливых объятий. Но уж если кого тот успевал захватить, то облобызать норовил весьма активно.

– Это Василий Иваныч, – шептала сзади Галина. – Как надоел он со своими приставаниями. Старый сексуально озабоченный козёл. Прямо настоящий маньяк. Пойдём скорее внутрь, сейчас начнётся служба. А после подойдём к батюшке насчёт твоего дела.

Глава 8

Хоть русская православная церковь в Сантьяго и выглядела этакой малюткой по сравнению с местными величественными католическими кафедралями и иглесиями, но внутри было довольно просторно, ухожено и уютно. Традиционные иконы, блестя позолотой оклада, навевали умиротворяющий дух. Вид горящих свечей и запах плавящегося воска напоминали о давно забытом детстве. Невольно нахлынули воспоминания, как бабка потихоньку от родителей водила меня с собою в церковь… Прекрасная акустика способствовала восприятию обряда богослужения, голос священника доносился словно прямо с небес и стереофоническим эффектом охватывал со всех сторон каждого прихожанина. Впечатляюще исполнял песнопения и церковный хор. Здесь явственно ощущался дух истинного славянства, его вековая культура.

По окончании проповеди, присутствующие подходили к священнику и подобострастно прикладывались к кресту в его руке. Пристроился и я в конце очереди. Когда подошёл к священнослужителю и поздоровался, он сказал:

– Я вас давно заметил среди прихожан. Хорошо, что пришли и могу вас обрадовать. Я тут посоветовался с членами Церковного совета, и мы вам можем предложить для жительства комнату. Правда, там необходимо сделать ремонт, но какие нужно будет закупить материалы вы решите с Зоей Степановной, и она выделит для этого средства. Дом старый, находится при церкви, в общем, комендант всё покажет.

– Огромное вам спасибо, батюшка, – поспешил я поблагодарить попа. – Вы прямо спасли меня.

– Не стоит благодарности, сын мой. Мы христиане и должны помогать ближнему.

– Зоя Степановна! – позвал священник. – Подойдите сюда, пожалуйста. И ещё, я обращаюсь ко всем присутствующим: пожалуйста, кто может помочь чем-либо, обратите внимание на вновь прибывшего нашего соотечественника, раба божьего Владислава. Он нуждается в постороннем участии. Может быть кто-нибудь имеет возможность помочь ему в поисках подходящей работы? Не оставьте его без внимания.

Меня обступили сочувствующие, стали расспрашивать, знакомиться, интересоваться последними новостями, ибо я был для всех носителем самой свежей информации из Европы. Но все они были такие же, как и я неимущие, разница лишь в том, что немного раньше меня прибыли в Чили. А те, кто являлись имущими, то есть, эмигранты предыдущих потоков, отнеслись ко мне, кто с безразличием, а иные с откровенной неприязнью.

И тут, бесцеремонно оборвав все расспросы, ко мне решительно подступила уже знакомая старуха Шепокляк или, как её здесь называли, Фельдфебельша.

– Так! Это вы Владислав? – скороговоркой начала она. – Что здесь стоите? Быстро идите за мной. Я покажу вам вашу комнату.

– Подождите, Зоя Степановна, я хочу Владиславу предложить работу. Мне надо с ним договориться, – решительно попытался вставить огромного роста мужчина с неаккуратно подстриженной бородёнкой.

Но не тут-то было, Фельдфебельша явно владела всей полнотой инициативы. Она всё жёстко расставила по своим местам:

– Это ты опять, Чикин, лезешь не в свои дела? У меня нет времени болтать тут с вами попусту.

И обращаясь ко мне, властно буркнула:

– Пойдёмте!