Чужеземец

— Мог бы дать ему кончить, Гарри, — сказал один из них и широко ухмыльнулся, продемонстрировав сгнившие зубы. — Остановить вот так — повредить здоровью.

Его дружок ткнул Джейми мушкетом в грудь.

— Его здоровье — не моя забота. Да теперь уже и не его. Я собираюсь попользоваться вот этим лакомым кусочком, — кивнул он в мою сторону, — и не желаю быть вторым хоть после кого, тем более после такого шотландского сукина сына, как этот.

Гнилозубый захохотал.

— Ну, я не такой чертовски щепетильный. Тогда убей его — и вперед.

Гарри, жирный косоглазый коротышка, подумал немного, с любопытством разглядывая меня. Я по-прежнему сидела на земле, подтянув колени и плотно обернув юбками лодыжки. Лиф я тоже попыталась запахнуть, но не очень-то получилось. Наконец коротышка расхохотался и поманил своего приятеля.

— Не, пусть полюбуется. Иди-ка сюда, Арнольд, да держи его на мушке.

Арнольд повиновался, все еще ухмыляясь. Гарри положил мушкет на землю и бросил рядом с ним портупею с пистолетом.

Опуская юбки, я наткнулась на что-то твердое в правом кармане. Кинжал, который дал мне Джейми. Смогу ли я пересилить себя и пустить его в ход? Да, решила я, взглянув на прыщавое, похотливое лицо Гарри, наверняка смогу.

Только придется тянуть до последнего, а я сомневалась, что Джейми сможет сдерживаться так долго. Страстное желание убить четко обозначилось в его глазах, и вскоре соображения о возможных последствиях не удержат его.

Я не хотела, чтобы мои чувства отразились у меня на лице, но все же прищурилась и посмотрела на Джейми как можно суровее, требуя, чтобы он не шевелился. Жилы у него на шее и на висках надулись и потемнели от прилившей крови, но он едва заметно кивнул, поняв мое послание.

Я сопротивлялась, когда Гарри опрокинул меня на землю и пытался задрать юбки, но больше для того, чтобы вытащить кинжал, чем на самом деле. Он сильно ударил меня по лицу, приказывая замереть. Щека у меня запылала, глаза наполнились слезами, но кинжал теперь был в руке, спрятанный в складках юбки.

Жирные пальцы впивались в мои бедра, раздвигая их. Я мысленно представила себе тупой палец Руперта, тычущий в спину Муртага, и услышала его голос:

— Вот сюда, девица, под самое нижнее ребро, ближе к хребту. Рази сильно, вверх, в почку, и он упадет, как камень.

Пора: вонючее дыхание Гарри омерзительно согревало мне лицо, он уже шарил между моими обнаженными ногами, стремясь к цели.

— Смотри хорошенько, корешок, учись, как это делается, — выдохнул он, — я заставлю твою шлюшку постонать как следует…

Я обвила его левой рукой за шею, чтобы притянуть к себе, высоко подняла нож и ударила изо всей силы. Удар отдался по всей руке, и я едва не выронила кинжал. Гарри заорал и дернулся, пытаясь вырваться. Не видя, я ударила слишком высоко, и нож отскочил от ребра.

Отпустить его я не могла. К счастью, в задранных юбках ноги не путались. Я крепко обхватила ими потные бедра Гарри, удерживая его в течение тех драгоценных секунд, которые были необходимы мне для второй попытки. Я ударила снова, с невероятной силой, и на этот раз попала в то самое место.

Руперт был прав. Гарри дернулся в омерзительной пародии на акт любви и беззвучно рухнул бесформенной грудой прямо на меня. Кровь из раны на спине хлынула струей.

Арнольд на мгновенье отвлекся, переключившись на происходивший на земле спектакль, и обезумевшему шотландцу хватило этого мгновенья. К тому времени, как я снова смогла соображать и попыталась выползти из-под покойного Гарри, Арнольд присоединился к своему дружку с перерезанной от уха до уха глоткой — тем небольшим ножичком, что Джейми носил в чулке.

Джейми упал рядом со мной на колени и выдернул меня из-под трупа.

Нас обоих трясло от пережитого, мы прижались друг к другу и долго сидели молча. Все еще не произнося ни слова, он поднял меня на руки и отнес подальше от трупов, на поросший травой пятачок, скрытый за ольховыми деревьями.

Там Джейми опустил меня на землю и неуклюже сел рядом, собственно, рухнул, словно ноги его больше не держали. Мне стало холодно и одиноко, будто зимний ветер продувал меня насквозь, и я потянулась к нему. Джейми поднял измученное лицо с колен и посмотрел на меня так, словно видел впервые. Я положила руки ему на плечи, и он сильно прижал меня к груди, издав не то стон, не то рыдание.

И мы взяли друг друга в беспощадном молчании, неистово ударяясь друг о друга и кончив за несколько мгновений, движимые порывом, которого я не понимала, только знала, что должна ему повиноваться, иначе мы навеки потеряем друг друга. Это был акт не любви, а необходимости, словно мы знали — оставшись поодиночке, мы не выстоим. И сила наша была в слиянии, и, захлебываясь чувствами, мы топили в них память о смерти и едва не состоявшемся изнасиловании…

Мы упали на траву, растрепанные, покрытые пятнами крови, дрожащие под жарким солнцем. Джейми что-то пробормотал, но так тихо, что я уловила только слово «прости».

— Это не твоя вина, — пробормотала я в ответ, гладя его по голове. — Все хорошо, с нами все хорошо.