Чужеземец

— Обручальное кольцо, Сасснек. Я купил его у оружейника Ивена, он делает такие безделушки в свободное время.

— Ой, — жалко пискнула я.

— Давай, — сказал Джейми через мгновенье, — разверни. Оно твое.

Очертания сверточка расплылись у меня перед глазами. Я моргала и шмыгала носом, но не делала никакой попытки развернуть бумагу.

— Прости, мне очень стыдно, — произнесла я.

— Ну, тебе и должно быть стыдно, Сасснек, — припечатал меня Джейми, но в его голосе больше не было слышно злости. Он взял сверток с моих колен и сорвал с него бумагу. Внутри лежало широкое серебряное кольцо, украшенное переплетающимся узором, и в центре каждого звена был выгравирован маленький изящный цветок чертополоха.

Это все, что я успела увидеть, и перед глазами опять все расплылось.

Я почувствовала, что Джейми сунул мне в руку платок, и попыталась с его помощью остановить наводнение.

— Оно… прекрасно, — произнесла я, прокашливаясь и вытирая глаза.

— Ты будешь его носить, Клэр?

Теперь он говорил так мягко, а мое имя, которое он приберегал только для официальных случаев и минут нежности, едва не вызвало новый поток слез.

— Это не обязательно, — сказал Джейми, глядя на меня очень серьезно. — Брачный контракт между нами вступил в законную силу. Ты защищена от всего, кроме ордера на арест, но и от этого тоже, пока живешь в Леохе. Если захочешь — мы будем жить отдельно: если ты именно это пыталась мне сказать, когда несла всякую чушь про Лири. Ты можешь больше не иметь со мной никакого дела, если это твой честный выбор. — И сел неподвижно, ожидая и держа маленькое колечко у сердца.

Джейми предлагал мне выбор, который я пыталась предложить ему.

Вынужденный обстоятельствами связать свою жизнь со мной, он больше не собирался никого принуждать, если я решусь отвергнуть его. И, разумеется, у меня была альтернатива: взять кольцо — и все, что к нему прилагалось.

Солнце садилось. Последние его лучи падали на графин синего стекла, стоявший на столе, преломлялись сквозь него и утыкались в стену сверкающим лазурным копьем. Я чувствовала себя такой же хрупкой и такой же сверкающей, как стекло, мне казалось, что достаточно прикосновения, и я рассыплюсь, усеяв пол блестящими осколками. Если я действительно намеревалась поберечь чувства Джейми или свои собственные, то, похоже, намного опоздала.

Говорить я не могла и потому просто протянула ему правую руку с трясущимися пальцами. Кольцо, холодное и яркое, скользнуло по суставу и удобно улеглось у основания. Мой размер. Джейми какое-то время не отпускал мою руку, глядя на кольцо, и внезапно сильно прижал мои пальцы к губам. Потом поднял голову, и я на мгновенье увидела его лицо, страстное и умоляющее, прежде, чем он резко посадил меня к себе на колени.

Он крепко прижимал меня к себе, ничего не говоря, и я чувствовала, как лихорадочно, в точности, как мой, бьется его пульс на горле. Его руки взяли меня за плечи и слегка отстранили, теперь я смотрела прямо ему в лицо. Руки были такими большими и теплыми, и у меня вдруг закружилась голова.

— Я хочу тебя, Клэр, — сказал он задушенным голосом. Потом немного помолчал, словно не зная, что говорить дальше. — Я так сильно тебя хочу… я едва могу дышать. Ты… — он с трудом сглотнул, потом слегка откашлялся, -… ты примешь меня?

Теперь я вновь обрела голос, жалкий и дрожащий, но говорить я уже могла.

— Да, — ответила я. — Да, я приму тебя.

— Я думаю, — начал Джейми, но замолчал. Начал было расстегивать пряжку на ремне, посмотрел на меня и вцепился руками в бедра. Он еле говорил, сдерживая что-то в себе с таким трудом, что руки его тряслись. — Я не… я не могу… Клэр, я не смогу быть нежным!

Мне едва хватило времени кивнуть, то ли в знак понимания, то ли разрешения, как Джейми опрокинул меня на кровать, прижав всем своим весом.

Мы не стали тратить время, чтобы раздеться. Я вдыхала запах дорожной пыли от его рубашки, ощущала вкус солнца и пота на его коже. Он вцепился в мои раскинутые руки, прижав запястья к кровати. Одна рука прикасалась к стене, и я слышала, как одно из колец царапает камень. По одному кольцу на каждую руку, одно серебряное, одно золотое. И тонкий металл внезапно стал тяжелым, как брачные оковы, словно кольца превратились в кандалы, пристегнувшие меня к этой постели, навсегда распростертую между двумя столбиками, и удерживали, как удерживали в неволе Прометея на его одинокой скале, превращая любовь в грифов, терзавших мое сердце.

Он раздвинул мне ноги коленом и вошел в меня глубоко, одним толчком, заставившим меня ахнуть. Джейми издал звук, больше похожий на стон, и еще сильнее вцепился в меня.

— Ты моя, то duinne , — тихо произнес он, погружаясь в меня еще глубже. — Только моя, сейчас и навсегда. Моя, хочешь ты этого или нет.

Я попыталась вырваться из его хватки и со свистом втянула в себя воздух со слабым «ах», когда он погрузился еще глубже.

— Да, я хочу любить тебя жестко, моя Сасснек, — прошептал он. — Я хочу владеть тобой, обладать тобой, душой твоей и телом.