Чужие деньги

Самолет прилетел вовремя. Полет оказался легким – всю дорогу я продремала, просыпаясь исключительно с целью пообедать. Зато выспалась и была полна энергии. В гостинице – я всегда останавливаюсь именно в гостевом доме – было прохладно. Полчаса я отвела себе на отдых, после мне нужно было успеть на автобус до Национального отдела рукописей и редких книг. Я решила, что именно это заведение – первый пункт моей «туристической» программы. Зачем? Там хранятся бумаги по всевозможным налоговым и долговым делам.

Заказав заранее пропуск, я подумала, что неплохо было бы иметь доступ в несколько залов. Проблема была в том, что пропуск предназначался для одного дня и одного зала.

В электронном каталоге я набрала «финансовая депрессия», этот запрос выдал слишком разноречивые результаты. Если же я вводила «трудности с выплатами налогов» или «финансовые пирамиды СССР», или «крупные списания долгов», «уплата алиментов», информация приходила более конкретной и точечной.

В частности, по уплате алиментов за 1998–2014 годы статистика говорила об уходе отцов от алиментов в западной части России и в нескольких регионах Кавказа. Посмотрев на возраст родителей, я поняла, что это действительно были родители поздних детей, то есть родители на пенсии.

При анализе ситуации по долгам, картина была обратной: в частности, долги списывались у тех, кто владел большим количеством бизнеса. И данные были по тем предпринимателям, кто был родом из Казахстана, начал бизнес в Казахстане или платил налоги в Казахстане.

Интересной была вот какая деталь: списания проходили только тем, кто не платил налоги ранее. Иными словами, прощались заядлые должники.

В принципе схема прозрачная, если владеть компьютером. А компьютером у нас владел Виктор Мохов.

Я переписала карточки, сдала пропуск. Внезапно сильно захотелось есть. В столовой продавец предложил есть руками. Еще раз выдохнув, руками съела курицу и салат.

После чего поехала к Анне Центриман, бабушке Глафиры.

Около двух лет я не была за границей, и представить себе не могла, что следующая поездка будет рабочей. Равнина отсвечивала от стекол, производя медитативный эффект. Сильно хотелось заснуть.

Я включила наушники, и исполнитель «Måneskin»[2] заиграл, завыл у меня в ушах. Эта музыка придавала бодрости, кратно улучшая настроение.

Последнее время я изрядно подсела на итальянских и иберийских музыкантов. Импонировала их философия, похожая и в то же время отличавшаяся от российского дзена.

Мы делаем все, что можем, и даже чуть больше, они – делают чуть больше, чем могут, для себя. И так им благоволит пространство. Вдруг очень сильно захотелось в Италию и на Майорку.

Дом Анны Центриман располагался в спальном районе. Запахи здесь стояли офигительные. Сильно чувствовался дух трав и немного – асфальта. Только вот дома ее не было.

Я решила прогуляться и, возможно, где-нибудь перекусить. На каждом углу висело объявление о сдаче квартиры. Чем-то неуловимым – возможно, символом распахнутых крыльев в уголке – оно напоминало мне о «Белых крыльях».

Стоп, а почему нет? Судя по всему, лапки этих самых крыльев тянутся как раз в Казахстан. Так, может быть, здесь у них тоже своего рода пастбище?

Хм… Сорвав одно из объявлений, я позвонила по указанному в нем телефону. Трубку взяли через шесть гудков.

– Слушаю…

– Здравствуйте. Меня зовут Татьяна. Я в отпуске, хочу посмотреть жилье в Алма-Ате. Мне бы арендовать его на полгода. Вдруг мне оно понравится, тогда я бы уже поговорила о покупке.

– А-а-ай… я сейчас в другом городе, даже в другой стране. Ключи от дома в сарае.

– Хорошо, будет договор. Я бы прямо сейчас его заключила, и, как говорится, по рукам бы дали.

– Дом не мой, – его хриплый голос растирал телефонную трубку и мешался с то и дело появлявшимися гудками. – Я субаренду сдаю.

– И? Я не понимаю здесь.

– Не со мной договор заключать, у меня не купишь. Я дам тебе в аренду, только условия договора будут тяжелые.

– Например? Хотя бы один такой пункт.

– Ты не сможешь съехать от меня, – по телефону слышалось, будто бы он извиняется.

– Спрашивать не буду, съеду. Простите меня, пожалуйста.

Он еще немного повисел на трубке.

– Ладно. Вышлю договор, – он делал ударение на первый слог в этом слове, – почитай, понравится.

– Не сомневаюсь. – После чего продиктовала свою электронную почту.

Усевшись на лавочке, проверила почту: договор прилетел. Он был несколько сумбурным. Я не нашла записи о том, на какой срок мужик собирается сдать квартиру (или комнату?), не было записи про то, кто он – физическое или юридическое лицо. Догадайся, мол, сама.

В самом договоре было с десяток листов. Я углубилась в текст.

Эта квартира явно была акцией или залогом, что было ясно из пункта: «При невозврате средств до 30 октября производится уплата неустойки в размере 500 тысяч российских рублей. Квартира возвращается в собственность владельца при неисполнении пункта договора…».

Данный текст даже не вызвал у меня капельки раздражения. «Белые крылья» все проводили и проводили акции, после чего получали новые пассивные и действующие активы.