Чужие интересы

— Ну что ж, посмотрим, что решит это сборище напыщенных мужланов.

— Ты согласна отправиться на совет? — с легким удивлением и надеждой в голосе произнес юноша.

— О да! Вот только твое сопровождение, милый Гунмир, мне не понадобится, — на таком красивом до этого момента лице баронессы растянулась зловещая гримаса. — Господин Бродрик составит мне компанию. Ведь правда?

— Почту за честь, госпожа Жинева, — ответил наемник.

Пару секунд понадобилось баронскому сыну из рода Волка, чтобы сложить увиденную картину и сказанные баронессой слова. Удивление на его лице сменила сначала тревога, а затем и гнев.

— Ты позволишь наемничьему отрепью топтаться по земле наших предков?! Дашь им жечь наши дома и грабить людей?! Что ж, я передам отцу и совету твое послание, госпожа.

— Сложите оружие и доспехи, оставьте лагерь и лошадей, — вмешался в разговор глава вепрей. — Тогда я обещаю сохранить жизнь тебе и твоим людям, позволив вам сегодня уйти. В противном случае, мы раздавим вас, и для тебя не будет сделано исключение. На этом переговоры окончены, возвращайся к своим людям. У тебя есть время для принятия решения, пока мои воины спускаются с этих холмов.

После чего, не дожидаясь ответа, Бродрик снова взмахнул рукой. В ответ дважды протрубил рог, призывая тысячу солдат продолжить свое движение. Гунмир все понял верно и, не став медлить, развернул коня и во весь апорт помчался к своей дружине.

— Зачем ты отпустил его? — глядя в серые глаза наемника, спросила баронесса. — Разве не лучше бы было его использовать в качестве пленника, ведя переговоры с его отцом.

— Нет, не лучше, — спокойно ответил Бродрик. — Я сюда не грабить пришел.

Глава 14

То, что все идет не по плану, стало ясно достаточно быстро. Переговоры не заняли много времени, закончившись сигналом к дальнейшему продвижению. Вражеский представитель при этом покинул место встречи, отправляя лошадь в галоп. Вот только и он, не дожидаясь, когда достигнет рядов своей армии, отдал сигнал к началу активных действий. Вместо того, чтобы с честью принять неравный бой с нашими превосходящими силами, враг почему-то решил дать деру.

Еще пару минут назад их так опрометчиво прижавшиеся к реке шеренги казались загнанными в ловушку. Но после команды Гунмира они в едином порыве бессовестно показали нам спины и побежали прямо к берегу, где под сделанным из дерна камуфляжем скрывались подготовленные для переправы деревянные помосты. Видя, что враг близок к тому, чтобы уйти от выгодного для нас сражения, командование отдало приказ к штурму. Точнее сам приказ мы не слышали, но горн пропел трижды, а десятники задали новый темп движения, куда быстрее предыдущего.

К тому моменту нас разделяло каких-то 300 метров, и мы отчаянно пытались успеть достать хотя бы часть отступающих, выстроившихся сейчас в две организованные колонны для прохода по импровизированным переправам. Я же во время бега молился, чтобы враг не додумался заготовить нам другие сюрпризы, например, выкопать ямы с кольями по ходу нашего такого стремительного и такого опрометчивого продвижения. Но к счастью, обошлось.

Молодой Гунмир у меня вызывал все большее уважение. И не столько как отважный парень, что самолично отправился на переговоры с вражеским войском, сколько как хороший тактик. Мало того, что мы достигли берега реки аккурат в тот момент, когда враг завершил ее форсирование и уже сбрасывал мосты, так теперь с противоположного берега в нас целилось по меньшей мере 20 лучников, которые, видимо, пересекли реку самыми первыми.

— Щиты! — заорали Творген и другие десятники.

Щиты у нас были, однако надежды на них было немного. Уж больно грозно выглядели луки в руках баронской дружины, и, напротив, не внушающими доверия казались наши щиты, полученные новобранцами у интенданта. Промахнуться стрелкам с такого расстояния было сложно, а потому больше всего веры было в слепую удачу да русский авось, что из всей шеренги попадут не в тебя. Слаженный залп длинных стрел прошелся по первому ряду воинов где-то левее нашего десятка и, судя по раздавшимся воплям, собрал свою жатву.

Но на этом наши злоключения не закончились, ведь мы на всем ходу уперлись в реку. Она, к слову, была вроде и не широкой и, судя по всему, не такой уж и глубокой. Вот только именно в этом месте она была зажата крутыми берегами. И чтобы ее пересечь, нужно было спуститься на несколько метров вниз, далее пройти в холодной воде по скользкому дну, а потом в мокрых сапогах подняться по глинистому берегу обратно наверх, где тебя с нетерпением уже ждет озлобленная баронская дружина с пиками и топорами.