Чужие небеса

Девушки, разумеется, жутко разозлились, услышав такую новость. Они топали ножками, изощренно сквернословили и метали молнии из глаз, но… В глубине души они обе наверняка обрадовались. Да, мы их новая семья, пройдя через то, что нам отвела судьба, невозможно не сродниться, и тем не менее нотки облегчения в их голосах слышались.

Собственно, в чем причина моей радости — там, на Юге, их дом. А у Агнесс еще и родители. А здесь, в Королевствах, — война, неизбежная зима, о которой теплолюбивая де Прюльи до сих пор вспоминает с дрожью в голосе, и возможность умереть. Так пусть они останутся там, где им хорошо.

Единственное, что мне так и осталось неясным, это то, какие именно соображения подтолкнули Ворона к подобному решению. Пожалел ли он этих двух девушек, которые, если честно, особыми талантами в деле уничтожения себе подобных так и не блеснули? Или действительно решил их оставить как своих представителей в Халифатах? Собственно, именно этот аргумент он привел в ответ на их негодующие вопли. Дескать, вот дом, за ним нужен пригляд, а то все разворуют или, того хуже, сожгут. А он денежек стоит, потом и кровью заработанных. Кровь, понятное дело, чужая, но пот то свой! Опять же Сафар должен знать, что мы уехали не навсегда, а на время, потому хотя бы пара человек из выводка Ворона должна отираться в Бакурге, создавая видимость нашего присутствия.

Ну и еще они должны быть хранительницами наших архивов. Там, в доме, остались наши дневники, кое-какие личные бумаги и свитки, подтверждающие право каждого ученика на часть состояния, заработанного нами за прошедший год. Ворон разделил имущество и деньги, лежащие в процентных домах, на равные части, а городской судья заверил своей печатью и подписью документы, из которых следовало, что каждый из нас имеет теперь пусть и небольшое, но личное состояние. А после Ворон написал еще один документ, по которому выжившие ученики наследовали средства погибших, и вручил его нам. Мол, хотите — подписывайте, хотите — нет. Сами решайте.

Я подписал. Как, впрочем, и все остальные. И даже Агнесс с Альбой, которые никуда не ехали.

На следующий день рано утром мы долго махали руками с борта «Луноликой Лейлы» двум сиротливо стоящим на пирсе девушкам, пока те не скрылись в розоватой дымке, стоящей над морем. Не знаю даже, у кого на сердце было больше грусти в этот момент: у нас, идущих навстречу неизвестности, или у них, которым суждено долгое ожидание друзей. Возможно, даже бесконечное. Война — штука такая. С нее можно и не вернуться.

А может, свою роль сыграл тот факт, что за Агнесс стоит ее отец, пусть и не самый влиятельный в Халифатах человек, но все же имеющий определенный вес при дворе Сафара. Анджан, где обосновался дон Игнасио, по сути своей свободный город, но живущий с оглядкой на грозного соседа. А слово старейшины рода де Прюльи в Анджане решает многое. Политика, знаете ли.

В общем, правильный выбор. Что до второй персоналии — тоже все оправданно. Агнесс, увы, имеет привычку терять равновесие в те моменты, когда требуется срочно принять какое-либо решение, есть у нее такая слабость. И вот тут решительность Альбы будет уравновешивать метания Агнесс.

А еще я здорово испугался, когда Ворон сказал про то, что в Халифатах останутся двое из его учеников. Первая мысль у меня была о том, что Гейнард все же решил вопрос с нами по-своему, как он любит. И я даже начал прикидывать, как бы убедить наставника, что это ошибка и мне непременно надо ехать с остальными. Рози пусть остается. А мне — надо.

Обошлось. И теперь я время от времени стою на терраске небольшого поместья, которое нам выделили под проживание, смотрю на покатые черепичные крыши домов, утопающие в весенней зелени, и радуюсь возвращению.

Вот тоже контраст. Фаруз и Реторг. И тот и другой — малюсенькие городки на окраинах больших государств. Но какая разница! Там — дыра дырой, нищета и уныние. Тут жизнь бьет ключом, дети без страха на улицах играют, отцы семейств пиво в харчевнях дуют. Сходство только в одном. Если сюда докатится война, то от Реторга останется то же, что и от Фаруза, — развалины и трупы.

А может, и не докатится. Я еще войска нашего не видел, но, судя по всему, окраинам бывших Королевств есть что противопоставить империи в целом и Линдусу в частности. Одно только смущает — так я и не понял до конца, зачем именно Асторг и его союзники вообще развязывают эту войну. Нет, прозвучало что-то вроде: «Мы не будем ждать, пока они придут сюда. Мы сами сделаем первый шаг», — но эти доводы даже Карла не убедили. А он ведь очень доверчивый.