Чужие ошибки или рассказы неудачников

Мы выпили за это, и Эдуард Эдуардович прошептал, что иконы стоят большие деньги, но житель деревни Иван Николаевич этого не знает. Он продает их не так уж дорого – по двести рублей за штуку. А они стоят три тысячи каждая. Правда, по три тысячи он, Эдуард Эдуардович, их не купил бы. Но по пятьсот за каждую – истинная правда – выложил бы!

Помолчав, Эдуард Эдуардович сказал: «Знаете ли вы, что такое страсть, молодой человек? Старинные иконы – моя страсть. Я посвятил им всю жизнь. Да… Если к вам в руки попадет старинная икона, принесите ее мне. Куплю за хорошие деньги! Сейчас я вам оставлю адрес в Москве. А также домашний телефон. Звоните и приходите, если будет что предложить».

Мы пробыли в вагоне-ресторане сорок минут. Когда поезд стал приближаться к станции, Эдуард Эдуардович попрощался и ушел. Я вернулся в свое купе. Лег на полку. Вскоре Эдуард Эдуардович прошагал по перрону мимо нашего окна. Я махнул ему, но он не заметил. Поезд тронулся и поехал.

Через двадцать минут в нашу дверь постучали, а затем в купе заглянул человек с бородой и в рубашке-косоворотке.

«Да что же это такое! – воскликнул он. – Опять не то. Перепутал. Прощения просим!»

Я вскочил и выбежал за Иваном Николаевичем в коридор. Ведь это был, несомненно, он. Я догнал его.

Он удивился: «Откуда ты меня знаешь, паренек?»

Я сказал, что знаю Эдуарда Эдуардовича. Тогда Иван Николаевич стал вздыхать и жаловаться: два часа ходит по вагонам, а Эдуарда Эдуардовича нигде нет.

Я сказал, что нужный ему человек сошел на станции.

Иван Николаевич впал в уныние.

«Что же теперь делать? – спросил он. – Завтра кататься в поезде я не смогу… Нет. Куда там! Завтра я должен быть у себя, в деревне. Как же быть? Эх, пропади оно пропадом! Продам эти иконы первому встречному! Прямо так и скажу: «Старинная вещь, ценная. Бери за сто пятьдесят а сам продашь за двести, а то и больше!»

Я вспомнил, что сказал мне Эдуард Эдуардович: «Куплю за пятьсот».

Я сказал Ивану Николаевичу: «Продайте их мне, все три. Каждую – по сто двадцать. Ну, как вам такое предложение?»

Иван Николаевич поглядел на меня с недоверием, как на возбужденного подростка, болтающего чепуху.

«Ты со мной не шути, – строго сказал он. – Это для нас, деревенских, большие деньги. Ты, конечно, по виду человек городской. Может быть, и зажиточный. Но разве ты можешь вот так взять и купить?»

Я усмехнулся. Деньги у меня были при себе. Я показал триста рублей.

Иван Николаевич покачал головой. Мы пошли в тамбур, и там он вынул из детского рюкзака, который носил с собой, одну икону и показал мне. Старая, сильно потемневшая от времени деревянная икона без оправы показалась мне мало ценным предметом. Но я рассудил, что иконы и не могут выглядеть роскошью.

«Ей триста лет, – сказал Иван Николаевич. – Потому мы так дорого и просим».

Я снова усмехнулся, но уже про себя, и подумал: «Этот олух не знает, что каждая стоит три тысячи, а всего – шесть. Как машина «Жигули».

«Купи по сто пятьдесят парень, – сказал Иван Николаевич. – А то я, понимаешь, горю. Хотел по двести продать, а теперь это уже никак невозможно».

Мы сторговались по сто тридцать пять. Я заплатил Ивану Николаевичу четыреста пять рублей, отнес иконы в купе и спрятал в чемодане.

Перед этим Иван Николаевич сказал: «Теперь полагается, по обычаю, обмыть сделку. Вот только где?»

В вагоне-ресторане мы заказали водки и коньяку. Деревенский житель в рубашке-косоворотке пил водку, вздыхая теперь уже с облегчением, как сбросивший тяжелую ношу. Ему нравилось все, что сегодня произошло. А мне нравилось еще больше.

Ведь я думал заработать на иконах не меньше полторы тысячи рублей, причем всего через один-два дня.

Я твердо решил сойти на ближайшей станции и поехать назад, в областной город, чтобы завтра сесть в поезд №… и встретиться с Эдуардом Эдуардовичем.

Немного опьянев, Иван Николаевич стал добрым и принялся улыбаться и жмуриться.

«Эх, хорошо жить на свете! – объявил он. – А ты знаешь, сколько я могу еще достать старых икон? Я об этом Эдуарду Эдуардовичу не говорил, хотя он спрашивал. Еще десяток… Да, не меньше. Запиши мой адрес: деревня Топорки, ул. Колхозная, дом 5. Приезжай и покупай, если надумаешь!»

Я сошел на перрон в прекрасном, великолепном настроении. Судьба послала мне удивительно редкий случай. Я потратил четыреста пять рублей, а выручу тысячу пятьсот – на тысячу и девяносто пять рублей больше. Но за какие заслуги? Ах, все равно!..

Ни Эдуарда Эдуардовича, ни Ивана Николаевича я больше никогда не встречал…

Разумеется, на следующий день я сел нужный мне поезд и обошел его десять раз, стучась в каждое купе и расспрашивая пассажиров. После этого я поехал в Москву, домой к Эдуарду Эдуардовичу. В доме с таким номером располагалась музыкальная школа. Телефонный номер тоже имел отношение к музыкальной школе. Никто в этом учреждении об Эдуарде Эдуардовиче не слышал.

В антикварном магазине иконы не приняли – из-за чрезвычайно низкой ценности. Они стоили по три рубля за штуку. Потому что старыми они не были. Их изготовили лет двадцать назад.