Чужие отражения чужих тел(СИ)

Профессору Макото Кобаяси нравилось то место, куда его отправили на симпозиум по физике, так как оно немного напоминало его родину Хиконе, на озере Бива. В этом месте легко дышалось, а природа приходила в гости без приглашения. Жена Эмико приехала вместе с мужем, чем сделала командировку в ЦЕРН приятной одиссеей. По вечерам, когда профессор приходил с работы, они отправлялись к Женевскому озеру и долго медитировали, не произнося ни слова, но, благодаря такому состоянию, чувствовали между собой огромное всепоглощающее единение. После этого они шли в нанятый дом и садились ужинать по японской традиции, точно Эмико принимала дорогого и незнакомого гостя. Профессор вытаскивал из портфеля приготовленный ранее подарок, завёрнутый в бумагу, и подавал его Эмико. Она долго благодарила Макото, а он, как незнакомой, протягивал ей свою визитную карточку. Церемонно кланяясь, она принимала визитку Макото и минут десять восхищалась и перечисляла многочисленные звания мужа, а потом пригласила его в комнату, пол которой покрывали соломенные татами. Эмико подала Макото осибори, горячее влажное полотенце, и пригласила его за низкий столик, всегда сопровождающий их по жизни. Макото сел в позу сэйдза3 и Эмико опустилась на колени на противоположной стороне столика, на котором находилось два подноса с едой.

- Итадакимас! 4- степенно сказал Макото и взял с хасиоки5 палочки. Эмико, словно повторяя его движения, первой положила в рот толику риса и запила супом из чашки. Они неспешно провели трапезу, а когда закончилась чайная церемония, Макото сказал: - Готисо-сама десу! - что означало "Благодарю за угощение!". После этого Макото поднялся, поклонился три раза и отправился в другую комнату дома, которую называл кабинетом. Он вытащил из длинной деревянной коробки самурайский меч и долго с наслаждением рассматривал его. Эмико тихо зашла в комнату и села в углу, потупив голову, наблюдая из-под бровей за действиями мужа. Макото медленно вытащил катану6 из ножен и уставился на невидимого врага. Сделав смертельный удар противнику, он поклонился жене и прочитал сочинённую им хокку7: - Катаны удар -

мимолётный взгляд очей

Эмико-химэ.

Мгновенная одобрительная улыбка, посетившая лицо Эмико, тут же исчезла, а голова ещё ниже склонилась к полу, скрывая блестевшие глаза. Такие старомодные отношения между супругами ничуть их не напрягали, а давали возможность разнообразить скучную повседневную жизнь.

После того, как Макото исчерпал свой запас поэтических эпитетов к имени своей жены, он отправился в ванную, где Эмико омыла его тело, а он рассказывал о том, что произошло на симпозиуме. Эмико сообщила о разговоре с дочерью, Юко, и рассказала о своих путешествиях по Женеве. Потом они переместились в постель, где Эмико сделала ему массаж. Когда Макото перевернулся на спину, то уже не мог сдерживать себя и прильнул к ослепительной груди наклонившейся Эмико, а она с нежностью его обняла.

***

Константин Павлович Новоселов долго слушал гудок вызова коммуникатора, но на звонок никто не отвечал. Константин с раздражением отключил коммуникатор и пару минут ходил по парку нервной дёрганой походкой. Наконец, его терпение кончилось, и он снова вызвал виртуальный экран и набрал номер. В этот раз почти сразу в трубке раздался женский голос, который тихо сказал: - Алло?!

- Ира? - Константин словно не поверил голосу и спросил: - Как вы там?

"Вы" означало для Константина жену Иру и его двух дочерей - Вику и Софью.

- Нормально, - ответила Ира, но по интонации её голоса Константин не смог определить: нормально - хорошо или нормально - плохо. Интонация ничего не говорила о том, сама она или рядом сопровождающие, к тому же, их могли подслушивать. Такие разговоры лишали последних сил, но Константин всё равно звонил, так как неизвестность действовала ещё более угнетающе.

- Вика с отличием окончила школу, - сказала Ира, и Константин словно глотнул эликсира, такая гордость за успехи младшей дочери.

- Я попробую устроить её в Женевский университет, - сказал Константин. После долгого молчания, Ира глухо сказала: - Не нужно!

- Почему? - напряжённо спросил Константин. Ира снова молчала, а когда он переспросил, ответила:

- Будет хуже.

- Почему? - спросил Константин, вскипая.

- Не начинай! - ответила Ира и сказала: - Мне нужно идти.

- Как Софья? - спросил Константин, понимая, что спорить бесполезно.

- Софья выходит замуж, - будничным голосом ответила Ира, словно речь шла о соседке по подъезду.

- Софья?! За кого? - спросил Константин, а интуиция подсказывала, что что-то случилось.

- Здравствуй, папа, - услышал Константин голос дочери и спросил: - Кто твой избранник?

- Лейтенант Скребнёв, - ответила Софья, но радости в её голосе Константин не заметил.

- Нам нужно идти, - заторопилась Софья и добавила: - Береги себя, папа.

Константин хотел ответить, но коммуникатор запищал и он, сжав губы, промолвил: - Сука!

Слово, адресованное не дочери, а лейтенанту Скребнёву, услышала проходившая мимо миловидная женщина, которая спросила: - Excuse me, what did you say?8