Чужие проблемы

– А что? – насторожился Костя.

– Ты же понимаешь, что нужно подогнать Шурочкину часть проекта, иначе мы в полном завале.

– Слушай, я не могу сегодня. Меня Ленка ждет.

– Конечно, зачем напрягаться, если придет рабочая лошадь, у которой личной жизни быть не должно, и все хвосты быстренько подберет, – сердито продолжала я. – Перепиши мне часть комплекса, который должен иметь Шуркины входы.

– Слушай, мне некогда копаться в программе, – он быстро написал пароль своего компьютера. – Миленькая Полиночка, ну пожалуйста, возьми все сама. А я клянусь, в воскресенье я наверстаю упущенное. И никакая ты не лошадь. Так, пони.

Я безнадежно махнула рукой, и счастливый Костя растворился за дверью. Все, что мне требовалось, я получила. Шурочкин пароль мне был известен давно.

Переворошив все выходы Кости и Шуры в Интернет за последнюю неделю, все мыслимые и немыслимые, скрытые и спрятанные файлы, должна была признать, что ничего нового не узнала. Вывод можно было сделать только один: если Костя и отсылал вызов Гинтерасу вместе с моей фотографией, он мог это сделать только с Ритулиного рабочего компьютера, так как дома у нее я это чудо техники не обнаружила.

Добраться до компьютера моей подруги было делом сложным. Между нашими с Ритой отделами имела место некоторая конкуренция, хотя программные продукты, которые мы выпускали, относились к разным областям бизнеса. К дележу гонораров это соперничество также отношения не имело, а скорее было спором «кто кого гениальнее». И если бы я была замечена за Ритулиным компьютером, нас объявили бы злостными похитителями интеллектуальной собственности. Поэтому, к сожалению, осуществить свой план я могла только в субботу, когда все ее сотрудники будут отсутствовать. Придется подождать. Заодно уточню у Гинтераса точную дату, когда он получил приглашение, и поле моих поисков будет существенно сужено. Мысль о Гинтерасе привела меня в чувство. Я посмотрела на часы и обнаружила, что уже восемь часов вечера. Где-то по городу бродил одинокий, голодный и замерзший альбинос, который был виноват лишь в том, что родился слишком доверчивым, белым и пушистым! Почему он не позвонил мне? Что с ним могло произойти? Глубоко вздохнув, я собралась и двинулась к выходу

* * *

Долго искать Гинтераса не пришлось. Он печально сидел на ступеньках около дверей Ритулиной квартиры. Глаза его были закрыты.

– Давно сидишь?

Он вздрогнул и посмотрел на меня. В тусклом свете лампочки, его светлые глаза показались мне чересчур блестящими. Но голос его прозвучал тихо.

– Часа два. Я думал, ты придешь сразу после работы.

– Ты мог позвонить, и я не задержалась бы. Слушай, у меня ничего съедобного с собой нет, но сейчас я полью цветы, и мы пойдем ко мне. Бабушка нас накормит, – я уже возилась с замком и не смотрела на моего нового знакомого. Дверь открылась, и мы вошли в квартиру.

– Посиди в комнате.

Я торопливо зашла в ванную, где стоял отвратительный запах засохшей крови, и, стараясь не смотреть на раковину, взяла бутылку с водой. Мне казалось, что у меня все получается молниеносно, но все равно я не успела. Гинтерас лежал на Ритулином диванчике. Глаза его были закрыты, на щеках пятнами горел нездоровый румянец.

Только этого мне и не хватало! Я подошла к нему и положила ладонь на его лоб. О моего нового приятеля можно было зажигать спички. Ощутив мое прикосновение, он с трудом открыл глаза.

– У тебя руки как у ангела, – пошевелил он губами и попытался улыбнуться.

– Угу. А плечи, как у грузчика. Ты сам встать можешь? Или мне тебя отнести к такси?

– Сейчас. Чуть-чуть еще полежу…

– Как тебя угораздило!

– В камере было очень холодно, И еще человек рядом сильно чихал. А ты поезжай домой. Я полежу немного, а завтра попробую добраться до поезда. Обещаю ничего не украсть, – он снова улыбнулся одними губами и закрыл глаза. Мне показалось, что он впал в забытье.

Что же мне делать? Поискать что-нибудь в аптечке у Риты? Я вспомнила свой вчерашний эксперимент с «новопасситом» и отказалась от этой идеи. Позвонить в «скорую», чтобы он исчез, как Шурочка? Ритка, Ритка, что ты со мной делаешь? Я вздохнула и нашла в сумке визитку моего доктора. «Простите меня, Владимир Александрович! Я не нарочно» – тихо прошептала в моей голове совесть, и я начала быстро набирать номер.

– Совести у тебя нет! – услышала я усталый голос на другом конце провода.

«Совесть у меня есть» – обиженно подумала я – «выхода другого нет.» И виновато шмыгнула в трубку. Последовало недолгое молчание и, наконец, долгожданное.

– Ладно. Жди.