Чужие проблемы

Я почему-то заволновалась и поторопилась объяснить ситуацию. В палате было так тихо, что можно было ощущать, как три мумии на кроватях напряженно вслушиваются в мой шепот. Только глаза поблескивали из-под бинтов. Для них это было редкое развлечение в бесконечной скуке неподвижности.

– …Вы считаете, что сочетание какой-то таблетки от головной боли и нескольких глотков шампанского могло привести к таким последствиям?

– Я не могу ничего сказать. Мне нужно знать, что именно она выпила. Ты можешь мне принести конвалюту?

– Я поищу сегодня. А по поводу второй просьбы?

Он задумчиво посмотрел на меня.

– Почему у меня такое ощущение, что твоя на первый взгляд невинная просьба будет стоить мне неприятностей?

– Неужели вы доверяете ощущениям? – бодро поинтересовалась я.

– Не всегда. Только, когда я имею дело с тобой, – отрезал он. – Ладно, подожди пару минут.

Все погрузились в сонное молчание, и к тому времени, когда Владимир Александрович снова ворвался в палату, я уже полностью углубилась в воспоминания о моем прошлом трагическом пребывании в этом печальном месте.

– Все в порядке? – окинул он подозрительным взглядом неподвижные фигуры.

– Как видите, никто не сбежал.

Мы вышли в коридор. Владимир Александрович задумчиво посмотрел на меня.

– Похоже, что твоя сотрудница, действительно не поступала к нам. Ты уверена, что ее увозили?

– Так утверждает ее… э… молодой человек.

Я рассказала о тех щепетильных обстоятельствах, в которых оказался Костя, и о своих подозрениях.

– Ты полагаешь, она его просто разыграла?

Он задумчиво смотрел сквозь меня.

– А что Вас смущает?

– Она должна была быть Сарой Бернар или, по меньшей мере, йогом. Так сыграть потерю сознания, чтобы в это поверил врач. Хотя, все это завтра должно проясниться, правда?

Я кивнула, но его слова поколебали мою железную убежденность в Шурочкином коварстве.

– Но, на всякий случай постарайся принести мне эти таблетки.

Мы направились к выходу. Владимир Александрович некоторое время задумчиво молчал и, наконец, решился.

– А… – он замялся.

«Вот. Старая любовь не ржавеет» – философски подумала я. Год назад Владимир Александрович был сильно не равнодушен к моей соседке Лене, что позволяло мне действовать ему на нервы совершенно безнаказанно. Но его надежды закончились, как только на мою подругу свалилось немыслимое богатство, а вместе с ним и совершенно иная орбита вращения. Я была невольным напоминанием об этом эпизоде из его жизни, поэтому и старалась не попадаться лишний раз на глаза.

– Я о ней ничего не знаю. Богатые и знатные в «хрущебах» не живут.

Он засмеялся и покачал головой.

– Вообще-то, я хотел спросить, почему ты вечером болтаешься по городу одна. Где твой эскорт?

Он имел в виду моего бывшего однокурсника, с которым у меня в то время был кратковременный и очень неудачный роман. Мне очень не хотелось касаться своих личных фиаско, и я обрадовалась, увидев на горизонте Костю.

– Вот и он.

– Это твой новый друг? – удивился врач.

– Нет. Это Шурочкина жертва.

– Чудесно! Вот бери жертву и ищи таблетки. А мне пора.

Он сухо попрощался со мной и быстро зашагал в свое отделение. Мне показалось, что его настроение внезапно улучшилось. Наверное, потому что его предчувствия по моему поводу не подтвердились. Однако, как позже выяснилось, был еще не вечер.

* * *

– Ты уверена, что тебя не надо провожать? – спросил Костя, когда мы вышли из больницы.

– Уверена. Сейчас только восемь часов. А квартира Риты как раз по дороге к моему дому. Ничего со мной не случится, – нытье моего сотрудника успело смертельно надоесть мне еще на работе, и вскоре мы разошлись в разные стороны.

Чем дальше от освещенной остановки я углублялась в холодную темноту январского вечера, тем неуверенней себя чувствовала. В голове почему-то крутилась мысль о Шурочкином розыгрыше и о замечании Владимира Александровича. Могла ли Шура так ловко имитировать свое бессознательное состояние, чтобы в это поверил опытный врач? Сейчас мне это тоже казалось маловероятным и беспокоило. А если она не притворялась? Что с ней произошло в этом случае? И куда она исчезла?… Мне почему-то стало жутковато, и я оглянулась. Какая-то темная фигура метнулась за угол, и меня вдруг охватила паника. Я бросилась бежать, как будто за мной гнались, по крайней мере, несколько маньяков, и очнулась уже около двери Риткиной квартиры. С трудом отворив дрожащими руками замок, влетела внутрь и заперла за собой дверь.

– Параноичка, – устало выругала я себя, опираясь о стену и напряженно пытаясь понять, а было ли преследование, или это плод моего богатого воображения? Как бы то ни было – все позади. Я вздохнула, стараясь привести нервы в порядок, щелкнула выключателем и огляделась.