Чужие сны

– О, ну конечно! – Наташа вскочила. – Давай задвинь мне лекцию про Ника Вуйчича и мир равных возможностей! Сам-то ты выбрал Лию. С ногами, руками, талией – полный набор! И будешь теперь лечить меня, что такой мужчина, как Крис Фарадэй, обратит на меня внимание? Двуличная ты скотина!

– Я – Лию? – Мурад фыркнул. – Никого я не выбирал. Нет у нас ничего с Лией. И не было. И не стал бы я с ней встречаться, потому что она стерва, каких еще поискать.

– Расскажи еще, что парням нужен внутренний мир!

– Я бы сказал, но ты все равно не поверишь. Это ведь гораздо удобнее: запереться дома, поставить на себе крест и на все лепить отмазку: «Я же инвалид».

– Не смей! Ты понятия не имеешь!..

– Да, Наташа, я понятия не имею, через что ты прошла. Да, я богатенький мажор. Родился в трусах от «Versace» и живу в свое удовольствие. Так ты думаешь?

– Ну что ты! У тебя, поди, не жизнь, а страдания! Жалкий седьмой iPhone и мотоцикл вместо тачки… Бедолага!

Мурад спрыгнул с кровати и шагнул к Наташе с таким свирепым видом, что она от неожиданности отступила.

– А ты в курсе, что я до седьмого класса жил с матерью в задрипанной коммуналке? Пока на горизонте не нарисовался мой «чудесный» отчим? – Мурад нарисовал в воздухе кавычки. – Ты знаешь, что такое быть кавказцем в русской семье? И пофиг, что тебя травят в школе, даже для родных ты не пойми кто. Так, мамаша нагуляла от какого-то торгаша. А когда пьяный дед называет тебя черномазым? Когда ты не нужен ни там, в Карачаево-Черкесии, ни здесь, в Москве? Или, может, ты знаешь, каково это, когда твоя мать тебя стыдится перед новым мужем? Постоянно извиняется за то, что ты вообще есть? Когда в чудесной семейке «мамуля, папуля, дочурка» ты – досадный придаток из прошлого?

Наташа опешила, не зная, что ответить. Она не представляла, что у Мурада могут быть какие-то сложности, кроме кроссовок не самой последней модели. Боль в его голосе звучала звериным рыком, оставалось только гадать, сколько ее копили и скрывали за маской вечного позитива. Наташа молчала, а Мурад уже не мог остановиться.

– Я не нужен даже Мицкевич, – горько усмехнулся он. – Напридумывал себе, что у меня суперспособность, дар, что мы наворотим великих дел… Вот придурок, да?

– С чего ты взял, что ты ей не нужен? – робко вставила Наташа. – Она нас всех позвала…

– Она сама сказала. Видите ли, такие, как я, у нее уже есть. И даже получше. Плюс Фомин начеркал в моей карте, что я конченый псих. И она с такими не связывается.

– Почему ты не сказал?

– Сама-то как думаешь? – Мурад вздохнул и как-то сдулся. – А говоришь, руки… Это все мелочь.

– Ага, как же… – уже менее уверенно возразила Наташа, и оба сели на кровать, задумчиво глядя себе под ноги.

– Знаешь, я бы многое отдал, чтобы меня так любили… – после долгой паузы произнес Мурад. – Ты так смотрела на этого своего Криса… Можешь сколько угодно думать, что парням нужны фигуристые… Это все так, развлекуха. Да и наелся он моделей. А этот взгляд… эта нежность… такое достается не каждому.

– Ты правда так считаешь? – Наташа опустила плечи. – «Красавица и Чудовище». Сказки. В жизни уродство никому не нужно.

– Это не уродство… – Мурад робко коснулся ее левой руки. – Это боль, через которую ты прошла. Которая тебя не сломала. Разве можно называть ее уродством? Каждый видит то, что способен видеть. И тот, кто смотрит на тебя и думает, что ты инвалид, просто недостоин смотреть. Знаешь, если Крис забьет на тебя из-за этого, он самый настоящий урод.

Наташа подняла глаза на Мурада и только теперь заметила татуировку на его плече.

– «Vivere militare est?» – прочитала она.

– «Жить – значит бороться», – с гордым видом перевел Мурад.

Наташа усмехнулась.

– Хочешь, тебе тоже набьем? – улыбнулся он в ответ. – Придумаем какую-то крутую. Будешь на ночь читать, пока не научишься верить в то, что написано.

– Татушку? Мне?.. Не знаю, как-то.

– Да брось, ничего такого. Забирайся. – Мурад убрал одеяло, позволил Наташе устроиться поудобнее и укрыл ее, а сам примостился рядом. – По ходу, Мицкевич экономит на отоплении.

– А если про нас подумают.

– Пофиг, – отмахнулся Мурад и взял с тумбочки телефон. – Пять часов – что еще тут делать? Спать – поздно, вставать – рано. Лучше подыщем тебе идеальную фразу для татушки. Черт, сети вообще нет!

– Может, Мицкевич глушит связь?

– Не парься, у меня приложение. Себе скачивал. Вот, смотри: «Dum spiro, amo atque credo». – «Пока дышу, люблю и верю».

– Не, это как-то пафосно. А вот это? «Si vis amari, ama». – «Если хочешь быть любимым, люби». Что скажешь?

– Любить ты и так умеешь, это лучше бы Лие набить. Слушай, вот красиво: «Stellas nimis amo, ut noctem timeam». – «Я слишком люблю звезды, чтобы бояться ночи».

– Ага, романтично. Запомни. А что еще?..

Если поначалу Наташа просто восприняла идею с татуировкой в шутку, то к утру всерьез задумалась, не украсить ли тело римской мудростью. Эскизы, которые показывал Мурад, воодушевляли.