Чужие степи — Оффлайн

Хотя если разобраться, какая разница? — Дорог нет, правил нет, гайцов нет. Хоть на корыте гоняй, никто слова не скажет.

Пока ехал прошёлся по полчкам и кармашкам всяким. Парни прошмонали только основное, а небольшие отдельчики остались нетронутыми.

Улов конечно не богатый, пара патронов, серебряная цепочка с крестиком, несколько разномастных болтов, — не в смысле перстней, а обычных, на которые гайки заворачивают. Календарик за одиннадцатый год с новогодней ёлкой на обороте, и семейная фотография — папа, мама, и сынок лет десяти. Причём похоже папа этот и был тот водила которого я положил. Точно не скажу, особенно не приглядывался, но по-моему он. Фото не новое, снято в обычной квартире, на заднем фоне балконная дверь, телевизор — ещё ламповый, и кусок шкафа. Шторки скромненькие, какого-то жёлто-зелёного цвета, на полу ковёр с рисунком. В общем обычное фото начала девяностых, надписей на обороте нет, а у хозяина теперь и не спросишь.

Вот только тогда вопрос возникает; человек с фотографии конечно помоложе того что валялся возле машины, но точно не на сорок лет. Лет десять максимум. И то не факт. По идее это мог быть тот пацан с фотки, подросший просто, но мужик брюнет, а паренёк рыжий. Не переродился же рыжий ребенок с годами в черноволосого? Или переродился? Надо будет у кого-нибудь уточнить.

Пока ехали, Леонид дремал, но когда нашлось подходящее место чтобы оставить уазик, и мы остановились, — проснулся.

— Как обстановка? — пытаясь привстать, он охнул, сматькался, и грохнулся обратно на сиденье.

— Осторожнее! Тебе шевелиться нельзя, а ты как лось скачешь!

— И всё же? Чего тормознул? — морщась от боли, не сдавался Леонид.

— Чтоб ты спросил. Лежи давай, сейчас уазик припрячем, и дальше поедем.

И не дожидаясь ответа я вышел из машины.

Место самое подходящее, — пересохшее русло какой-то речушки, если скатиться вниз по склону, можно накатом заехать под самый обрыв, и отсюда точно ничего видно не будет. Главное следы замести, траву поправить как-то, чтобы на ходу незаметно было. В то что нас не будут искать, я не верил, потом придётся что-то думать, а пока главное уаз спрятать.

— Подтолкните чуток, дальше сам съеду — уселся я в своё привычное кресло и захлопнул дверь.

Уаз бесшумно тронулся — в восемь рук толкали, и сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее, покатился по склону.

Обратно вот как его вытаскивать... — мелькнула запоздалая мысль, но я лишь отмахнулся — не до того сейчас.

Скатившись до самого обрыва, там где поположе, я выровнял руль и машина плавно нырнула вниз. Будь уаз на ходу я бы никогда не решился на такой маневр, но всё что могло случиться, уже случилось, как говорят умные люди — потерявши голову, по волосам не плачут. Или это про другое?

Ну да ладно. Зяму вот только жаль, я конечно надеюсь что всё обойдётся, и мы его притащим в станицу, но всё равно как-то не по себе. Столько всего пережито за рулём этого динозавра...

Скатившись вниз, он, по инерции, ещё сколько то проезжает, и слегка качнувшись на пружинах, замирает.

Ну вот и всё. Надо прощаться. Пробегаюсь глазами по салону — вроде ничего не забыл, закрываю дверь и не оглядываясь, возвращаюсь.

Следов того что кто-то сюда съехал почти не видно, мужики «разгладили» примятую траву и прикололи к земле пару шаров перекати поля, или как еще называют это растение — верблюжья колючка. Кстати вот интересно, куда подевались верблюды? Даже в нашем времени, в двадцать первом веке я частенько встречал их в степи, а сейчас почему их нет?

Честно говоря я даже не знаю откуда они родом, — понятно что звери не степные, но кто конкретно придумал использовать их как транспорт — вспомнить не могу. В школе вроде говорили что-то, но видимо я так слушал что в голове ничего не отложилось.

— Спрятали? — встретил меня Леонид. Он не спал, более того, исхитрился принять сидячее положение.

— Ну так. Скатили вниз, под обрыв в старом русле. Отсюда вроде не видно.

— А с другой стороны?

— Да хрен его знает... Да и от кого с другой стороны его прятать? От сусликов? — ответил я Леониду.

Будь здесь почва каменистая, ещё как-то можно было потеряться, а на траве след даже от одной машины сохранялся едва ли не до следующего года. Не говоря уже о целой колонне тяжеленных внедорожников. Трава в степи сухая, во всяком случае в это время, и колесо не гнёт её, а ломает, и подняться она, понятное дело, не может.

— Да пёс его знает. Мало ли...

— Не каркай. Авось пронесёт. — отмахнулся я, хотя сам был уверен в обратном. Не в том что уаз найдут, отнюдь, — за него я как раз не переживал, уверен я был что в этот раз за нас возьмутся уже по настоящему.

— Да я и не каркаю. Хреново мне что-то...

— Так и ложись отдыхай, до вечера чай не помрёшь? Тем более это тебе не уаз, так трясти не будет.

Леонид что-то пробормотал в ответ, но видимо не особо важное, и подтянув к себе автомат, замолчал.

Я же отвернулся, и повернув в замке ключ, завёл двигатель.