Чужие уроки - 2009

Напоминаю также читателям, что триумфальным бантиком на волшебном подарке, сделанном Дядей Сэмом системообразующему (и частному!) банку, стало приобретение именно preferred stocks, а не обыкновенных акций, что автоматически лишило государство малейшей возможности установить прямой контроль над коматозным заведением. При том, что правильное решение лежало на поверхности: вся капитализация Citigroup (то есть 100% обыкновенных акций компании) на момент заключения «бэйлаута» составляла 21 млрд долларов! Вместо того чтобы выкупить по текущим котировкам контрольный пакет акций Citigroup (для этого, кстати, не нужно приобретать все бумаги — достаточно 51%), правительство обменяло аналогичную сумму живых денег (20 млрд) на филькину грамоту preferreds, к тому же без права контроля!

Почему так? Потому что — пора назвать вещи своими именами — все усилия американского правительства по т. н. спасению экономики направлены на сохранение status quo — существующих акционеров! Если у кого-то из читателей сохранились иллюзии, почерпнутые из политических деклараций и пропаганды СМИ, то сейчас самое время их развеять: реальными собственниками (акционерами) корпоративной Америки выступают не карамельно-сусальные mums & pops4 и прочие рядовые инвесторы, а финансовые инвестиционные структуры. Никаких конспирологических домыслов и догадок не требуется, достаточно взглянуть на тривиальный индикатор — Institutional Holdings: 61,53% у Citigroup, 61,24% у Bank of America (еще один облагодетельствованный по программе TARP любимец власти), 67,29% у Goldman Sachs, 68,40% у Morgan Stanley и т. д.

Вот и получается, что безвозмездная помощь гибнущим банкам со стороны государства — это пожалуйста! Зато передача контроля за бизнесом — это табу! По той же причине все разговоры о «шведском опыте», «шведской модели» и заимствованной из нее концепции «плохого банка» — не более чем иллюзия и самообман. Подробнее о финансовом кризисе начала 90-х годов в Швеции и успешных мерах, предпринятых правительством для выхода из него, читатель узнает из нашей второй статьи

, опубликованной в текущем выпуске журнала. Здесь же мы ограничимся констатацией принципа, лежащего в основе «шведской модели». Принцип этот — не только радикальный перехват контроля над компанией у существующих корпоративных управленцев и акционеров, но и прямое изъятие акционерной собственности по остаточным (а значит — реальным!) ценам.

В контексте «шведской модели» государство должно было выкупить все обыкновенные акции Citigroup у текущих акционеров в принудительном порядке по текущей рыночной цене — за 3 доллара 77 центов. Таким образом, за 21 миллиард долларов Citigroup полностью становится собственностью государства (то есть налогоплательщиков, на чьи деньги осуществляется сделка). А государство затем передает банк в управление профессионалам, не запятнанным чудовищной безответственностью, результатом которой стала неслыханная в истории финансовая катастрофа. Лишь при таком сценарии идея тотальной государственной гарантии «ненадежных активов» обретает практический смысл, потому что только в полностью подконтрольном банке менеджмент, заинтересованный в дальнейшем сокрытии убытков, не сможет заниматься гешефтами, а будет беспрекословно выполнять инструкции по санации.

Не должно возникать сомнений, что руководство банка и стоящие за ним акционеры максимально заинтересованы в том, чтобы скрывать истинное положение дел и реальный объем «ненадежных активов». Ведь от этого целиком зависит их выживание. Утаивая убытки по де-факто невозвратным кредитам, оттягивая декларацию этих убытков, насколько позволяет (и не позволяет) бухгалтерский учет, перенося убытки на будущие периоды, выводя самые скандальные активы за рамки баланса, текущее руководство полуживых американских банков поддерживает капитализацию хоть и на мизерном уровне, однако все же на плаву. Три доллара за акцию Citigroup — конечно, позор на фоне 56 долларов начала 2007 года. Но все же эти три доллара несопоставимо лучше, чем окончательное обесценивание бумаг и биржевой делистинг, которые последуют на другой день после официального анонса реального состояния дел в компании. С тремя долларами и суммарной капитализацией в 21 миллиард еще можно симулировать деятельность: брать кредиты у государства и Федерального Резерва, реструктурировать задолженность, надеяться на светлое будущее.

Пассаж о подлинных интересах текущих акционеров и менеджмента американских банков нам необходим для иллюстрации антагонизма, делающего невозможным симбиоз акционерного управления с любой формой государственного контроля. Понимание этого антагонизма предельно важно в ситуации, когда администрация Барака Обамы энергично пытается превратить идею «плохого банка» (bad bank), заимствованную из «шведской модели», в химеру т. н. «агрегационного банка» (aggregator bank), с инициативой которого выступила Шейла Беир, знакомая нашим читателям по ее загадочной роли в любовном треугольнике Citigroup — Wachovia — Wells Fargo5.