Чужие уроки - 2009

Например, такие: в последние месяцы китайское правительство стало неожиданно манипулировать разрешениями на въезд в Макао с материка (главный источник доходов островных казино!), ограничивая его под предлогом контроля за оборотом валюты и спекуляциями. Догадываетесь, что это значит? Правильно: первая ласточка! За которой последуют вторая, третья и десятая. А кончится все тем, что Пекин скажет спасибо шелдонам адельсонам и заберет под себя весь игорный бизнес по остаточной стоимости!

И так — не сомневаюсь — будет со всеми, кто пришел в Китай зарабатывать шальные шекели. Согласитесь, подобного вероломства не смог бы предвидеть даже такой хитрый гешефтмахер, как Шелдон Адельсон!

Впрочем, до часа Х еще далеко, а потому рулетки как ни в чем не бывало продолжают крутиться в задуманном направлении.

Примечания

1 Баффетт и Гейтс — заядлые игроки в спортивный бридж.

2 «Немедленно покупать» — наивысший рейтинг. Голоса остальных аналитиков распределились следующим образом: 7 — Hold (сохранять в портфеле), 1 — Moderate Buy (умеренно докупать), 2 — Strong Sell (немедленно продавать). (Англ.)

3 Справедливости ради уточним, что дети Шелдона от первой жены Сандры были приемными.

4 Шелдон Адельсон не пользуется компьютером и поныне.

5

 Имена легендарных мафиози, учредивших Лас-Вегас.

6 Английское слово «minister» означает одновременно «священник» и «министр».

Прелюдия для аматёра

Опубликовано в журнале "Бизнес-журнал" №12 от 01 Декабря 2009 года.

Он сел за рояль исполнить прелюдию Скрябина. Руки его дрожали, он буквально умирал от страха, но было видно, что он собирается довести дело до конца любой ценой».

Профессиональная пианистка Элен Мерсье о своем муже Бернаре Арно

Говорит ли вам что-нибудь название компании LVMH? Вопрос риторический, поэтому подойдем с другой стороны: как насчет элитных шампанских вин «Dom Perignon» и «Veuve Clicquot»? Коньяка «Hennessy» и самого дорогого в мире десертного вина, уходящего корнями в XVI век, «Chateau d’Yquem»? Модных домов «Givenchy», «Kenzo», «Loewe», «Celine», «Berluti», «Fendi», нью-йоркской гордости «Donna Karan», сумок «Louis Vuitton», духов и часов «Christian Dior», швейцарских элитных хронометров «Zenith» и «TAG Heuer»? Сетей универмагов «Le Bon Marche», «Sephora» и «La Samaritaine»?

Имена, конечно, у всех на устах, только — связь-то какая? А самая прямая: все перечисленные старинные (и не очень) компании и торговые марки, объединенные понятием luxury1

, равно как и еще 60 менее броских, но влиятельных подразделений, принадлежат человеку по имени Бернар Арно и его компании LVMH!

LVMH сегодня — это 17 млрд евро    ежегодного дохода (по результатам 2008 года), 2 млрд евро чистой прибыли, 77 тысяч сотрудников, 2 300 торговых точек во всех странах мира. Бернар Арно — самый богатый человек Франции, по версии Forbes (16,5 млрд долларов), дважды женат, пятеро детей, нувориш. Пришел ниоткуда, скупил лучшие дома мод и винодельческие хозяйства, принадлежавшие столетиями древним французским дворянским родам. Создал крупнейшую в мире империю предметов роскоши.

Самое поразительное, что сегодня практически все известные старинные торговые марки поделены между тремя холдингами — LVMH, французским PPR (принадлежит другому нуворишу-миллиардеру Франсуа Пино) и швейцарским Richemont (хозяйство южно-африканского нувориша-миллиардера Антона Руперта). А значит, история, которую я собираюсь сегодня рассказать, — вовсе не частная биография Бернара Арно, а универсальный паттерн, по которому развивается весь бизнес luxury последние 20 лет. Вернее, даже не паттерн, а схема передела собственности, перетекающей из рук высокородных творцов-основателей в карманы… ну, разумеется, не нуворишей, стоящих во главе новых холдингов, а банковского капитала, который просто довершает на наших глазах революцию, начатую во второй половине XIX века.

Старожилам «Бизнес-журнала» нет нужды повторять, что люди типа Бернара Арно (Франсуа Пино, Лакшми Миттала — ряд можете продолжить сами по заголовкам «Передовой» и «Чужих уроков») — это талантливые, я бы даже сказал, гениальные менеджеры, которых снабдили всем необходимым финансовым капиталом и политическими связями, доверив великое дело перераспределения собственности. Бернар Арно справился с поставленной задачей исключительно эффективно.

Скажем, головная компания — LVMH, — которую Арно проглотил в 1987 году, за первые десять лет его правления удвоила рыночную капитализацию, что позволило Арно с полным моральным правом отметать наветы в чудовищной по безнравственности технике своих поглощений: «LVMH мы купили на бирже. И если посмотреть на Vuitton, то мы в три раза увеличили ее прибыль и объемы производства. Поэтому каждый наш инвестор должен быть очень счастлив».