Чужие в доме

— Ну, все! — чувствуя, что обида переполнила душу и перевесила остальное, выпалила Дженни. — Мое терпение иссякло! Ты дурак, Митревски. Готов слушать кого угодно и что угодно, только не свое сердце! Если ты любишь, если ты действительно любишь — должен слушать его! В первую очередь его! Только его! Ты должен верить человеку, которого любишь. Иначе нет никакого смысла.

— Красивые слова! — перебил Пират.

— Это не слова, Рам! — тихо сказала Дженифер, понимая, что все заканчивается. — Это должно быть так, и только так. Если ты перестал слушать сердце, значит, оно замолчало. Значит, там уже ничего не осталось… Очень жаль.

Девушка прошла к шкафу, открыла его.

— Что ты делаешь? — изумленно спросил Рам.

— Собираю вещи, — печально ответила Багира, изо всех сил стараясь не разреветься. — Впрочем… Я вернусь потом… Позже, чтобы забрать их. Надеюсь, ты не против? Прощай, Митревски!

— Дженни! — Рам бросился за девушкой.

— Да? — Багира остановилась на пороге, взявшись за дверную ручку. На секунду ожила надежда, что еще не поздно все исправить, что вот сейчас… ему надо только сказать, что любит… и… и…

— Ты уходишь к нему! — спросил Рам. Девушка медленно обернулась и с презрением посмотрела капитану в глаза.

— Дурак ты, Митревски! — Багира стремительно вышла из комнаты.

Дженни просто не хотела, чтобы Рам видел, как она хнычет…

Капитан стоял посреди опустевшего дома, где они еще недавно жили вместе. Он сжимал и разжимал кулаки. Потом растерянно огляделся по сторонам, приблизился к шкафу, поправил в нем сумку Дженифер, закрыл створку. Все это Рам делал машинально, плохо понимая, что с ним происходит. Потом бросился к стене, несколько раз ударил кулаками железную переборку, прижался лбом к холодной поверхности.

«А ведь хотели деревом отделать… — мелькнула странная мысль. — Не успели». Он закрыл глаза, стискивая зубы. Капитан не привык плакать, он не умел и не любил этого. А потому сумел удержаться от слез и на этот раз.

В голове возникла яркая картина: они с Дженифер на Земле, бредут по осеннему Санкт-Петербургу, а сумасшедший старик у реки бормочет под нос строки о летнем снеге и о любви, которой уже нет.

«Этот день навсегда запомнится нам», — сказала тогда Багира. Девушка оказалась права, то был последний счастливый день… Теперь Дженифер так же далека от Рама, как звезды, окружавшие оперативную базу Звездного Надзора. Надо привыкать…

— Я смогу, — прошептал Митревски, ногти впились в ладони. — Я научусь этому. Не сразу, нет. Но я сильный.

Он открыл глаза. В мире ничего не изменилось. По-прежнему стартовали патрульные корабли Звездного Надзора, а друзья Рама заступали на боевые дежурства. Медленно двигались в пространстве планеты, населенные колонистами. Рождались и завершали свой путь люди. Мир продолжал существовать. Все было так, будто и не умерло только что самое важное, бесконечно дорогое в жизни Рама Митревски.

Но он не заплакал. Он собирался научиться жить в этом — новом для него — мире. Мире, где не было Дженифер Рол.