Чужие ветры. Копье черного принца

Слева разместилась группа, явившаяся «в порядке выполнения соцобязательства», правее торчали затылки отдельных курсантов. Во втором ряду Андрей заметил Белевича. Рядом с ним сидел кладовщик Путнынь. Пользуясь отсутствием директора, он слегка выпил и поэтому весьма оживленно объяснял что-то своему соседу. Благообразный Белевич изредка солидно кивал головой в знак согласия. Андрей сел за ними так, чтобы иметь возможность незаметно наблюдать.

Докладчицей оказалась та самая не в меру серьезная девушка в очках, которая объявляла о лекции. Выйдя на сцену, она разложила на маленьком столике свои конспекты и принялась скучно и нудно пересказывать содержание широкоизвестных брошюр о бдительности, изредка бросая поверх очков сердитые взгляды на аудиторию.

Говорила она долго. И хотя Андрей хорошо понимал язык, на котором выступала докладчица, он и не представлял себе, что этот язык можно засорить таким обилием варваризмов.

Временами Андрей посматривал на Белевича. Путнынь, который все время вертелся, наверное рассказывал своему соседу что-то смешное, потому что счетовод улыбался.

Исчерпав записи, докладчица в заключение добавила несколько фраз от себя. Она сказала, что школа находится невдалеке от государственной границы СССР, и поэтому призвала курсантов быть «взаимно бдительными».

Услышав этот неожиданный призыв, Белевич громко прошептал соседу:

— Вот так ляпнула! — Обернулся, ища сочувственных взглядов, встретился глазами с Андреем, широко улыбнулся, показав ровные белые зубы.

Андрей тоже не смог удержаться от улыбки. «Действительно, додумалась!..»

— А сейчас будут танцы, — все так же сердито закончила девушка в очках, захлопнув тетрадку с конспектами.

На танцы Андрей не остался. Он пошел к себе, слегка огорченный, что такая важная тема, как бдительность, была так легкомысленно подана и окончательно скомпрометирована заключительным призывом докладчицы. «Дали бы мне выступить!..» Сам улыбнулся своей мысли. «Нет, для меня это не штука!.. Надо, чтобы эта же девушка научилась правильно представлять — что такое бдительность и почему ее называют нашим оружием!» Андрей решил, если его поездка окажется плодотворной, впоследствии подготовить лекцию для сегодняшней докладчицы, на местном материале.

Но будет ли плодотворной его поездка? Второй день не принес ничего нового. «Так можно и месяц тут проторчать. Надо что-то придумать! Но что?»

Придумывать было нечего. Андрей лег в постель и раскрыл «Войну и мир». Принялся читать вслух. «Увидел бы меня сейчас полковник Зутис!» Чтение вслух помогало Андрею отогнать от себя неприятные мысли и, кроме того, давало возможность по-новому насладиться музыкой толстовской речи.

«С того дня, — читал Андрей, — как Пьер, уезжая от Ростовых и вспоминая благодарный взгляд Наташи, смотрел на комету, стоявшую на небе, и почувствовал, что для него открылось что-то новое, — вечно мучивший его вопрос о тщете и безумности всего земного перестал представляться ему». Андрей перевернул страницу и вскоре дошел до того места, где Пьер Безухов, вспоминая Апокалипсис и приводимую там цифру 666, путем замены букв азбуки цифрами приходит к выводу, что император Наполеон и есть тот самый апокалиптический зверь, о котором сообщалось с таким ужасом. Дальше читать — стало труднее — в каждой строке попадались цифры. Андрей отложил книгу и задумался. «Пьер Безухов сумел заменить буквы цифрами так, что получилось неожиданное… А что, если эту дистанционную трубку, на которой тоже есть какие-то цифры, хорошенько рассмотреть и повертеть — вдруг и она расскажет о каком-нибудь заморском чудовище!»

Не вставая с кровати, Андрей протянул руку, взял со стола тяжелый осколок. «Сначала попробуем разобраться в цифрах». Их было три: девятнадцать, тройка и десятка. Пространство между ними заполняли вертикальные деления. Андрей попытался отвинтить верхнюю часть трубки. Почувствовал, что она отвинчивается. В этом еще не было ничего удивительного — так устроены все дистанционные трубки. Отвернул головку, увидел отштампованные по нижней стороне среза латинские буквы «OKW». Опять — ничего удивительного. Это были первые буквы немецкой фразы «Оберкомандо Вермахт» — «Верховное Командование Вооруженными Силами». Такие буквы разведчик Александров в дни войны видел на самых различных предметах, имеющих хотя бы отдаленное отношение к гитлеровской армии: на грузовиках, пишущих машинках и даже — в виде водяных знаков — на копировальной бумаге. Андрей обратил внимание на то, что от каждой буквы к ребру головки была прочерчена царапина, заметная сбоку и тогда, когда головка была привинчена к остальной части трубки. Андрей пытался строить разные комбинации, подгоняя то ту, то другую букву поочередно к одной из цифр, но ничего из этого не получалось.

Тогда, отложив осколок, он взял один из тетрадочных листов. Цифры были написаны без всякой системы. Первые четыре строчки, если читать сверху, выглядели так:

3403502200

200170190240900

1603502802801300

1706023090100