Чужих не жалко

Оставленная в багажнике косметичка не давала покоя, мешала отключиться от всего постороннего, что так хорошо получалось у него раньше.

Раньше он любил выходные. Любил, когда Лиля тихонько что-то напевала, роясь в шкафу. Она постоянно перекладывала и перевешивала вещи, совала в шкафы ароматизаторы. Отойдя от шкафов, принималась смотреть в планшет, свернувшись в кресле. Как правило, она находила какие-то мелодрамы, совершенно Игорю неинтересные, и упрашивала его посмотреть кино вместе. Игорь смотрел, научившись не видеть и не слышать того, что происходило на экране.

Ему было скучно, но он научился наслаждаться скукой.

Это была его жизнь, и никакой другой он не хотел.

– Лиля, – позвал Игорь жену, когда она, как обычно, открыла один из шкафов. – Помнишь, вы с Леной ходили в театр?

– Конечно, помню, – Лиля выглянула из-за дверцы. – Я тогда правильно сделала, что позвала ее. Правда?

– Правда. Мне сказали, что Лена после того вашего похода упомянула, что познакомилась с художником.

– Кто сказал? – Лиля закрыла дверцу и прислонилась к шкафу спиной.

Разговор Лиле не нравился.

– Я разговаривал с Лениными коллегами.

Лиля закусила нижнюю губу и помолчала.

– Лена меня не любила, ты же знаешь, – наконец вздохнула она. – Мне всегда было с ней трудно…

Это было преувеличением. Лиле никогда не было трудно с Леной хотя бы потому, что они ни одного дня не жили вместе.

– Я старалась установить с ней дружеские отношения, но у меня не получалось. Вот и тогда… Я спросила, как дела. Она ответила, что все нормально. Из нее приходилось вытаскивать каждое слово! В общем, я поинтересовалась, где она была накануне. Я ей тогда весь вечер звонила, а она не отвечала. И она сказала, что познакомилась с художником и он пишет ее портрет. Вот и весь разговор.

– Почему ты мне сразу об этом не сказала?

– Но… – вид у Лили сделался испуганный. – Разве это важно?

– Наверное, нет, – примирительно улыбнулся Игорь.

Она подошла к креслу, на котором он сидел, наклонилась, опершись о подлокотники.

– Игорь, я понимаю, как тебе тяжело. Неужели ты думаешь, что, если бы я знала что-то важное, я бы тебе не сказала?

– Конечно, я так не думаю. – Он потянулся губами, поцеловал ее. – Но… понимаешь, важна каждая мелочь.

– Понимаю. Тебе очень тяжело, да?

Лилины глаза наполнились слезами.

– Я все понимаю, Игорь. У меня ведь тоже недавно папа умер.

Тесть умер два года назад. Перед этим он полгода тяжело болел, смерть его не была неожиданной. Теща дежурила при муже постоянно, Лиля навещала отца раза два в неделю, возвращалась в слезах. Игорь ее утешал.

После похорон они поехали отдыхать. У моря Лиля тоже иногда начинала плакать, и Игорь старался ее утешить.

Он только недавно узнал, что уезжать им тогда не стоило, у тещи был тяжелый гипертонический криз. О том, что теща тяжело болела после смерти мужа, недавно упомянула Лилина родственница. Ту Игорь видел всего пару раз и не знал точно, кем она Лиле приходится.

Впрочем, про криз Лиля могла просто не знать. Теща редко на что-то жаловалась.

– Я понимаю, как тебе тяжело. – Лиля вернулась к шкафу. – Я сама до сих пор не могу в себя прийти после папиной смерти.

Когда они вернулись с юга, исхудавшая, сникшая теща радовалась, что Лилечка так замечательно выглядит.

– Я тогда пыталась расспросить Лену про художника, но она так явно не хотела об этом говорить!.. Я не стала к ней приставать.

Лиля достала висящую на плечиках блузку, рассмотрела, повесила на место. Достала следующую.

– Игорь, почему она меня так не любила? – Лиля повернулась к нему с блузкой в руках.

У нее был вид обиженного ребенка.

– Не думаю, что она тебя не любила, – соврал Игорь. – У нас у каждого свой характер. Лена была немногословна.

– А я болтушка? – обиженно возмутилась Лиля.

– Ты умница и красавица, – улыбнулся Игорь.

День шел как обычно, к вечеру Игорю даже показалось, что жизнь стала прежней, спокойной и уютной, а смерть дочери потихоньку стирается из памяти. Только воспоминание о косметичке смутно беспокоило.

Завтра он отвезет косметичку в Ленину квартиру, и ему перестанет казаться, что он чем-то обидел дочь.

* * *

Марк приехал ровно в восемь утра, как и обещал.

Принимать помощь от мужа Станиславы Ивану было неловко. Во-первых, потому что он привык работать один, а во-вторых, потому что Марк, как подозревал Иван, к предполагаемой поездке относился с иронией.

Иронию Марк, конечно, не высказывал, в таком случае Иван немедленно отказался бы от любой помощи, но веселые искорки в глазах своего спасителя он приметил.

Собственно, про поездку Иван проговорился случайно. Марк велел лежать неделю, принимать таблетки и не перетруждаться. Иван за заботу поблагодарил, но признался, что одну поездку сделать будет необходимо. В общем, получилось так, что Марк помощь предложил, и Иван не отказался.

Без посторонней помощи ему было не справиться – голова продолжала кружиться. Не так сильно, как еще вчера, но ходить он мог только медленно, и в том, что сумеет нормально вести машину, обоснованно сомневался.

– Поедем? – спросил Марк, когда Соня ему открыла.

– Поедем, – мрачно кивнул Иван.