Чужое лицо

Ставинский не обратил никакого внимания на присказку закройщика о его тетушке Оле из Ялты. Он зашел в примерочную кабину, разделся и ждал, когда закройщик принесет полуготовые костюмы. Галя сидела в холле, листала журналы мод. Наконец появился закройщик с двумя действительно замечательными костюмами, они были почти готовы и прекрасно сидели на Ставинском, по закройщик придирчиво вертел Ставинского из стороны в сторону, закалывал какие-то незримые морщинки и складки булавками и при этом тараторил без остановки:

– Как говорит моя ялтинская тетушка Оля, костюмчик сидит, как родной! Поднимите руку, товарищ генерал. Не жмет под мышкой? Замечательно! О, если бы моя ялтинская тетя Оля видела, кому я тут шью костюмы!… – При этом закройщик весело и в то же время с каким-то выразительным акцентом посмотрел Ставинскому в глаза, и Ставинского словно током ударило: «Ялта», «тетя Оля»?!

– Спокойно, товарищ генерал, не дергайтесь, а то уколетесь, – улыбнулся закройщик. – Моя тетушка Ольга Никаноровна – сейчас она больная и старая женщина, но в молодости она однажды так укололась, что это кончилось беременностью…

– Как фамилия вашей тети?… – негромко проговорил Ставинский.

– Крылова, – так же негромко сказал закройщик и добавил еще тише, с оглядкой на дверь примерочной кабины, за которой в холле сидели Галина Юрышева и другие клиенты: – Тетя передает вам привет. Закажите себе какие-нибудь брюки или пиджак, чтобы приехать на примерку еще раз. И приезжайте завтра после восьми вечера. Здесь никого не будет, мы сможем поговорить… – И громко через дверь: – Галина Николаевна! Взгляните, как сидит костюм на вашем муже…

6

Прошло уже больше месяца с тех пор, как Вирджиния попала в «Мини-Америку» – странный городок, загородную дачу разведшколы КГБ. Первую неделю ее никто не трогал, она отсыпалась, вставала поздно, лениво бродила по двум улицам этого города – «Авеню оф зе Америкас» и «Седьмой стрит», разглядывая подчас бутафорские, но чаще настоящие вывески и витрины. В магазине «7/11» она подолгу перебирала американские товары – косметику, шампуни, продукты. Прикасаться к этим вещам с бирочками и надписями «Made in USA» было так же приятно и грустно, как перечитывать старые письма. Две плоскокрышие, на американский манер, улочки этого городка были по утрам пусты, заснежены и обрывались на краю большого, тоже занесенного снегом поля, за которым были видны густой сосновый лес и вышки охраны.

Вирджиния не знала, обнесено ли это поле вокруг городка колючей проволокой, но понимала, что нечего и думать о побеге, да, честно говоря, мысли о побеге и не приходили ей в голову. Она устала от всего – от пережитого со Ставинским в Вашингтоне и в Москве, от тюрьмы на Лубянке и допросов, от русских уголовниц и несовершеннолетних преступниц. Тихая покорность судьбе и мысли о будущем ребенке наполняли теперь ее душу. В конце концов, эта золоченая клетка действительно куда лучше тюремной камеры. В первый же вечер старый полковник Стэнли выдал ей пятьдесят долларов на неделю («Когда начнешь работать, будешь получать больше», – сказал он), и теперь она могла сама планировать свои расходы – шесть долларов в день уходило на завтрак, обед и ужин в ресторане при отеле, а оставшиеся деньги можно было потратить на кофе днем или на косметику. Но конечно, первым делом она купила себе французский крем «Ланком», мыло, дезодорант. К ее удивлению, здесь это стоило куда дешевле, чем в США. Потом на одной из полок магазина она обнаружила несколько детских игрушек и решила купить их немедленно, сколько бы они ни стоили. Но продавец – тот самый сорокалетний брюнет с курительной трубкой, который вызвал тогда полицейского, – сказал ей:

– Эти игрушки можешь взять даром. Какой идиот завез их сюда?! В нашем городе нет детей, и я не думаю, что когда-нибудь будут…

Но Вирджиния не хотела думать о будущем. Маленькая пластмассовая кукла и надувной резиновый пингвинчик украсили тумбочку ее гостиничного номера. Вообще, если абстрагироваться от того, что ты в России, и забыть, что на опушке леса стоят вышки охраны, то в этом городке можно жить, почти как дома, почти как в номере ее отеля в Алтадене, в Лос-Анджелесе. А еще точнее – как в какой-нибудь киноэкспедиции, когда художники выстроили для киносъемок декорацию на натуре и киногруппа живет здесь же, в этих декорациях.