Чужое полушарие

Когда первый ажиотаж спал, Роберт Макнамара вызвался прокомментировать заявление директора ЦРУ. В своем выступлении он пытался найти компромисс в вопросе, который вышел из-под контроля, поэтому разъяренный и одновременно растерянный зал слушать его не пожелал.

После Макнамары слово взял Роберт Кеннеди:

– Полагаю, на правах доверенного лица президента я могу объяснить, как вышло, что ситуация в Карибском бассейне зашла так далеко. Внимание президента было намеренно отвлечено ситуацией в Берлине. Четыре года глава СССР Никита Хрущев грозился «выполнить акт доброй воли», а сдержал угрозу лишь сейчас. Мирный договор с Восточной Германией и отказ от всех советских прав на Восточный Берлин – ловкий ход увести внимание президента США и его советников от реальной угрозы. То, что он призывал НАТО совершить акт, подобный тому, который совершил Советский Союз, и отказаться от притязаний на Западный Берлин, была всего лишь коварная игра.

– Сейчас уже причина не имеет особого значения, – Эдвард Лэнсдейл мягко, но настойчиво остановил генерального прокурора. – В данный момент вопрос заключается в том, как президент отреагирует на новую агрессию со стороны СССР.

Слово «агрессия» Лэнсдейл, непревзойденный гений психологической войны, употребил намеренно. Не успело оно прозвучать, как глаза половины собравшихся загорелись гневом. Агрессивные действия против Соединенных Штатов терпеть никто не собирался.

– Думаю, ответ очевиден. Еще в конце августа президент ясно дал понять, что не потерпит размещения советских ядерных ракет на Кубе, – спокойно ответил Кеннеди.

– «Не потерпит» до какой степени? – продолжал давить Лэнсдейл. – Будет ли он готов перейти к решительным действиям? Будет ли готов отдать приказ об уничтожении ядерных установок, размещенных на Кубе? Одобрит ли военное вторжение на Кубу? Позволит ли физическое устранение кубинских лидеров, которое, если судить по результатам, нужно было совершить до того, как Кастро и Хрущев подписали убийственное для американского народа соглашение?

– На эти вопросы я ответить не берусь, – начал Роберт Кеннеди. От волнения он с трудом подбирал нужные слова. – Но все мы слышали об изменениях в статус-кво на Кубе, провозглашенных Джоном Кеннеди.

Роберт говорил о пресс-конференции, на которой пресс-секретарь Пьер Сэлинджер зачитал заявление президента. Изменения касались событий и намерений Кубы и СССР, которые американское правительство внесло в список угроз жизненно важным интересам страны. К ним относились: обнаружение присутствия на Кубе советских боевых формирований, советских военных баз на острове, а также наличие наступательных ракет класса «земля – земля» и другого наступательного оружия.

– Доказательства присутствия на Кубе наступательного оружия класса «земля – земля» перед вами, – Лэнсдейл потряс снимками. – Каково будет ваше решение? Ваше личное решение, господин генеральный прокурор? Что надлежит предпринять Соединенным Штатам в ответ на агрессию СССР?

– Полномасштабная военная операция, – без задержки ответил Роберт Кеннеди.

– Мы вас услышали, господин генеральный прокурор. – Удовлетворенный ответом Лэнсдейл обвел взглядом собрание: – Кто из присутствующих поддерживает решение генерального прокурора, основанное на августовском заявлении президента? Предлагаю проголосовать.

16 октября в восемь сорок пять утра фотоснимки показали президенту. Вместе со снимками был передан вердикт особого собрания: рекомендовать правительству начать немедленную интервенцию на Кубу.

В этот же день у директора ЦРУ состоялась тайная встреча с Эдвардом Лэнсдейлом.

– Вы считаете, Джон Кеннеди пойдет на открытый конфликт с СССР? – задал вопрос Лэнсдейл.

– Сильно в этом сомневаюсь, – честно ответил Маккоун.

– Разделяю ваше мнение и потому предлагаю помочь президенту принять правильное решение, – заявил Лэнсдейл.

– Каким образом вы собираетесь повлиять на мнение президента? – задавая вопрос, Маккоун знал ответ заранее, поэтому слова Лэнсдейла не вызвали у него удивления.

– Мы организуем провокацию на базе Гуантанамо. Пожертвовать десятком солдат ради спасения миллионов американцев – это небольшая жертва, вы со мной согласны?

– Думаю, иного выхода у нас нет, – произнес Маккоун.

– У вас есть план?

– Уверен, он есть у вас, – произнес Маккоун. – Надеюсь, у вас найдутся и люди, способные его воплотить.

* * *

12 октября, вернувшись в Гавану, Богданов обнаружил, что дом Алонсо Карраско находится под наблюдением кубинской милиции. Дважды обойдя квартал, Богданов насчитал порядка двух десятков кубинских бойцов. Они не таились, открыто патрулируя район, где располагался дом Алонсо.

Понимая, что соваться к Алонсо сейчас не следует, Богданов решил попытаться выйти на связь с Дельгадо. Тайная комната в музее Наполеона оказалась закрытой, да и сам музей пустовал. Тогда Богданов поехал к Гаванскому университету. Он оставил записку на том самом месте, где в первый день пребывания на Кубе дворовый мальчишка передал ему крышку от фотоаппарата. Он предполагал, что Дельгадо держит его под наблюдением, и не ошибся в своих предположениях.