Чужое тело

Михаил рассказывал: пришла в музей пара странных посетителей. Дежурил он, больше никого не было. Дело происходило ближе к закрытию. Мужчины выглядели как бандиты. Лет 40–45, явно отсидевшие, все в наколках, в черных кожаных куртках, и это летом! Вели себя подозрительно, от них несло перегаром. Купили билеты, от услуг экскурсовода отказались, только спросили, есть ли в музее иконы. Получив утвердительный ответ, пошли по залам. Обозревали все наличествующие иконы, изучали систему охраны — почти не скрываясь, осматривали камеры видеонаблюдения. Обследовали двери, окна, при этом угрожающе поглядывали на крадущегося за ними Михаила. Он сильно перенервничал в тот день. Посетители ушли, больше не приходили. На иконы никто не покушался. Что это было — загадка…

— Нет, Сергей Борисович, мы по другому поводу, — сказал Губин и покосился на Варвару, чем вызвал мой внутренний протест. Варвара привычно удалилась в угол — нашла там свою нишу. Вошла Маргарита с чаем и печенюшками, стала расставлять посуду на столе.

— Не стесняйтесь, господа, будьте как дома, — приговаривал Сергей Борисович. — Роман… вы позволите вас так называть? У вас такое лицо, простите, будто вы побывали в плену у призраков.

— Признаться, есть такое чувство, Сергей Борисович, — смутился Губин. — Вам никто не говорил, что это довольно странный музей?

Заулыбались все присутствующие, даже Кривицкий.

— А мы и не претендуем на банальность, — улыбнулся Якушин. — Будет свободное время — выделим вам экскурсовода. Итак, я слушаю вас, господа.

— Позвольте, я начну? — Губин вопросительно глянул на Кривицкого. Вадим пожал плечами. Пока еще этот сладкоежка только присматривался к конфетам Новосибирской кондитерской фабрики, но я уже догадывался, чем это кончится. — Будем кратки, не хотим отнимать ваше время, — вежливо начал Роман. — С февраля 2016 по декабрь 2017 год на территории города Ярославля орудовал серийный маньяк-убийца. Его жертвами становились, как правило, молодые женщины от 18 до 30 лет. Два случая были зафиксированы с несовершеннолетними — одной жертве 16, другой 17. Убийства совершались регулярно, с интервалом ровно в месяц… — Роман помялся, — 23-го числа каждого месяца…

— Проститутки? — спросил я.

Нависло тяжелое молчание, взоры всех присутствующих устремились на меня. Настал мой черед смутиться. Привычка перебивать пока еще не поддавалась излечению.

— Нет, — покачал головой Губин, — жриц любви там было немного. Если точнее — две, но это занятие не являлось для них основным. Обычные женщины: секретарши, официантки, преподаватели, офисные работницы. Многие были замужем, растили детей. Маньяк подкарауливал их поздно вечером в безлюдных местах, возможно, предварительно отслеживал. Устраивал нападения в парках, в дачных кооперативах, на автомобильных парковках. Тела некоторых жертв пропадали с места злодеяния и находились в других местах — в этом мы никакой системы не видели. Возможно, боялся посторонних, оглушал, бросал в свою машину и увозил в безопасное, с его точки зрения, место, где и убивал. Причем делал это долго и жестоко. Маньяк не сексуальный, — пресек Роман срывающийся с моих губ вопрос, — жертв не насиловал — ни до, ни после, ни во время. Он никуда не спешил, на теле каждой жертвы эксперты насчитывали ровно 23 ножевых ранения… — Роман сделал паузу, которую не преминул заполнить Сергей Борисович:

— Прошу прощения, Роман. Отсюда явно вытекает, что свои злодеяния он совершал в 11 вечера — иными словами, в 23.00. Это так?

— Да, Сергей Борисович, это так… Но не будем забегать вперед. Данные злодеяния пресс-центр Ярославской полиции не афишировал. Слухи ползли, но официальные лица от всего открещивались. Не берусь судить, правильно это или нет, но такое решение приняли, чтобы не будоражить город. Сыщики работали фактически скрытно. Было понятно, что работает один человек, у которого нелады с психикой. Все женщины — разные, у них нет ничего общего: разные национальности, возраст, внешность, род занятий, семейное положение. То есть маньяк не привередничал. Главное, что от себя требовал, — совершить злодеяние 23-го числа — в дождь, в снег, неважно, нанести 23 удара — при этом желательно в 23 часа вечера, плюс-минус какие-то минуты. В основном раны были не смертельные — в конечности, в мягкие ткани, в органы, не являющиеся жизненно важными. Мы пришли к выводу, что он наслаждался своими деяниями, ему нравилось смотреть, как страдают люди.