Чужой для своих (СИ)

— А, мистер Флетчер, я ведь только к вам собирался зайти, — ему вдруг пришло в голову, что преданный как собака подручный может оказаться для него крайне полезным. — Мы срочно улетаем! Моя личная яхта готова. Вы летите со мной, мистер Флетчер, — тот внимательно слушал директора. — Позаботься об оружии. Оно нам может пригодиться… Понял? — не увидев в его глазах понимания, Верден продолжил. — Никакой эвакуации не будет, мистер Флетчер. От флота Концерна почти ни чего не осталось и через сутки корабля чужаков уже могут быть над Церерой…

Наконец, Флетчер кивнул головой, вызывая у своего босса вздох облегчения.

— Я мигом, босс, — Верден ценил его именно за исполнительность, то есть быстро, не задавая никаких лишних вопросов, выполнить любой полученный приказ. — …

На яхте он был уже через десять — пятнадцать минут, нагруженный двумя большими черными баулами. Из обеих торчали стволы и рукоятки самого разнообразного оружия. Вердену на какое-то мгновение даже показалось, что его подручный прихватил с собой почти всё, что было в оружейной комнате.

— Отлично, мистер Флетчер, — тот уже пристраивал оружие в один из встроенных контейнеров рубки. — Устраивайтесь поудобнее, мы скоро покинем этот кусок камня.

Ионные двигатели небольшого каплевидного корабля начали со свистом разогреваться. Горячий воздух словно беловатая пелена побежал в стороны от шумевших корабельных движков. Вспыхнули красные световые сигналы по сторонам ангара — начиналась процедура откачки кислорода и последующего открытия шлюзовых ворот.

Пронзительно загудела сирена, сигнализирующая о падении уровня кислорода в ангаре. В унисон ей ревели выходящие на пиковую мощность движки яхты.

— Взлетаем…, - Верден очень любил момент, когда многотонный корабль начинал медленно будто нехотя отрываться от поверхности. — Давай, малышка, давай! — ему даже иногда казалось, что корабль был настоящим живым существом, который в эти секунды просыпался от своего сна и осторожно расправлял свои крылья, чтобы подняться в воздух. — Пошла, пошла!

Дрожание корпуса становилось все сильнее и сильнее. Раскаленные до космических температур частицы вырывались из сопел двигателей и непрерывной стеной ударялись о пол.

На высоте нескольких сотен метров над поверхностью Цецеры яхта перешла в горизонтальный полет, оставляя за кормой мелькавшие внизу серебристо-голубые купола стационарных поселков.

До выхода в открытый космос оставалось несколько секунд полета, когда в рубке взвыли дикие звуки сирены автоматического предупреждения о столкновении. Панель управления резко замигала красными индикаторами, запрашивая разрешения на начало маневра уклонения.

— Чт…? — Верден только успел поднять руки, закрывая лицо, как сильный удар потряс яхту. — А-а-а-а-а! — заорал он от ужаса, когда корабль стал беспорядочно вертеться. — А-а-а-а-а-а! Это они! Это они!

Красавица яхта, несколько месяцев назад сошедшая со стапелей завода, на глазах превращалась в кусок металлического хлама. От серебристой капли корпуса со свистом отрывались панели обшивки, которые с дикой скоростью отлетали в стороны. Одновременно падали оплавленные куски механизмов, деталей, которые словно рой диких пчел окутали раненный корабль.

— Боже мой, боже мой, — шептал он про себе быстро — быстро, словно это могло хоть как-то помочь стабилизировать полет. — Это они, это они… Они пришли за нами.

… Автопилот сработал только тогда, когда до поверхности оставались считанные сотни метров. В доли секунды был заглушен реактор и отключены все корабельные механизмы, кроме системы жизнеобеспечения. После этого с характерным шипением пилотские кресла были отрезаны от остальной рубки толстой стеной и в глубине электронного мозга автопилота начался обратный отсчет.

5… 4… 3… 2… 1… 0… Пуск! Верхняя часть кабины, в которой скрывались оба пассажира яхты, с сильным ускорением отстрелило от безжизненного корабля, падающего вниз. Сразу же после этого сработали малые ускорители, выравнивавшие полет — падение спасательной капсулы и позволившие ей безопасно опуститься на поверхность.

Им повезло… Капсула приземлилась почти на ровную поверхность, что для Цецеры было скорее исключением, чем обычной картиной.

— Босс! Босс, очнитесь! — охранник пришел в себя практически сразу же, после того, как капсула оказалась на земле. — Босс, вы целы?! — он быстро отстегнул ремни и сразу же подскочил к Вердену. — Жив, вроде… Босс?! Мистер Верден?! Босс, это я Флетчер, — обрадовано проговорил он, когда директор открыл глаза и застонал. — Мы живы, босс!

Тот вновь закрыл глаза и снова издал еле слышный стон, после которого начал отстегивать ремень с груди.