Чужой друг

В четверг после работы я отнесла шубу в химчистку. Приемщица предложила оставить после чистки шубу у них на хранение, потому что мало кто умеет правильно хранить мех. Я полюбопытствовала, как же его хранят, но приемщица не смогла толком объяснить. Она лишь сказала, что многие клиенты отдают им шубы на лето. Я спросила, делают ли тут мелкий ремонт — у шубы отлетела застежка. Приемщица не знала и этого. Она рассказала, что год назад развелась, а теперь ищет подходящую работу. После двух лет учебы она из-за мужа и ребенка бросила институт, а теперь ей трудно найти интересную работу.

— Вот чем расплачиваешься за любовь, — сказала она.

Ей хотелось бы заняться керамикой, у нее есть тяга к прикладному искусству, она уже и ткать пробовала. Если бы были деньги, она открыла бы магазинчик модных мелочей.

Приемщица говорила со мной очень доверительно. Ей хотелось с кем-то пооткровенничать. У ее бывшего мужа теперь новая семья. Она живет с сыном и двумя дочерьми. Сыну уже пятнадцать. Он крадет у нее деньги, не ночует дома, пьет, прогуливает школу. Она спросила, кем я работаю, я ответила — врачом.

Приемщица смутилась, почти испугалась:

— Ах, простите, фрау доктор. Я тут разболталась.

Доверительности как не бывало. Речь шла теперь только о моей шубе. Приемщице было неприятно, что она разговорилась с «дамой» о своих личных проблемах. Что ж, мне все равно нечем ей помочь. Я вежливо попрощалась и оставила шубу.

Купив кое-что из продуктов, я зашла в маленький частный магазин, где приглядела белую блузку без воротника. В магазинчике не было примерочной, и я колебалась. Продавщица начала меня уговаривать. Она уверяла, что блузка мне идет, и делала комплименты: мол, такая блузка хороша для женщин со спортивной фигурой. Я заплатила ей столько, сколько она попросила, хотя цена показалась мне завышенной. Хотелось поскорее уйти из магазина, а разговоры о моей фигуре были просто неприятны. Слишком уж навязчиво продавщица восторгалась мной и моим «бюстом».

Она продолжала говорить даже после того, как получила деньги. Она была выше меня, поэтому ее старушечий рот шевелился прямо перед моими глазами. Руками она то и дело суетливо трогала худую шею с бусами в несколько рядов. Пока продавщица отсчитывала сдачу, я оглядела маленькое помещение и спросила, где у нее туалет. Она недоуменно покачала головой, а на вопрос, как же она целый день обходится без туалета, нервно рассмеялась. Смех показался мне наигранным, но раз уж ей не хотелось отвечать, то я пробормотала: «Ясно». Продавщица покраснела. Она молча подала мне пакет с блузкой и сдержанно поблагодарила за покупку. Я пожалела, что смутила ее своим вопросом. Меня поразила теснота, и я поинтересовалась без всякой задней мысли. Мне думалось, это техническая проблема. Оказалось — человеческая. Но объясняться было бессмысленно. Неловкость только усугубилась бы.

Закрыв за собой дверь, я сошла по ступенькам на тротуар, обернулась и заглянула сквозь витрину в магазин. Мы встретились взглядом с продавщицей. Она стояла прижав руки к груди. Но это продолжалось лишь одно мгновение, потом руки вновь суетливо задвигались.

Воздух дрожал от шума машин и трамвайного звона. На минуту шум стих, потом нахлынула новая волна машин. У некоторых уже были включены фары. Мглистое, непроницаемое небо стало совершенно серым.

Вечером я пошла в гости к Крамерам. С Шарлоттой Крамер мы дружили еще с институтской поры. Сейчас она работает в университете. Ее муж Михаэль руководит лабораторией фармацевтического предприятия, контролирует качество медикаментов Он на десять лет старше Шарлотты и уже облысел. Уравновешенные, всегда приветливые, они целиком посвятили себя детям. Мне они нравятся. С ними просто. Просидеть у них целый вечер немного утомительно, зато покойно.

В их подъезде всегда стоит кисловатый запах старого дома. Я дышала через носовой платок, пока шла по лестнице. На мой звонок дверь резко распахнулась. Вся семья — у Крамеров трое сыновей — бросилась ко мне с объятиями. Я раздала шоколад. Потом меня отвели в детскую, чтобы показать электрический автомобиль. Мальчики начали ссориться, и я облегченно вздохнула, когда Шарлотта послала их мыться. Она провела меня по квартире. Шарлотта всегда хвалится какими-нибудь новинками. Муж у нее мастер на все руки — то полки сколотит, то деревом стены обошьет. На этот раз Михаэль смастерил в коридоре антресоли, которые, впрочем, выглядели довольно устрашающе. Я похвалила его, и он засиял от удовольствия. Михаэль похож на папашу из французской комедии, которую я недавно видела.

Потом мы ели сыр из фритюрницы, и Шарлотта с Михаэлем рассказывали о детях — об их проделках и забавных словечках. Они перебивали друг друга, и им было очень весело. Затем Михаэль показал несколько слайдов, снятых во время командировки в Люксембург Я скучала и поэтому довольно много выпила. Шарлотта тоже опьянела и начала подшучивать над лысиной Михаэля, называя его стариком. Михаэль улыбался. Он привык к ее шуткам.