Чужой против Хищника

Себастьян открыл видавший виды чемодан и достал оттуда ворох одежды. Однако, распахнув дверцу гардероба, он с удивлением обнаружил, что одежда уже висит там простые вещи, удовлетворявшие его нетребовательному вкусу, а также специальные костюмы для холодной погоды и даже кое-какое дополнительное снаряжение. Себастьян нашел водонепроницаемые брюки и куртки, шерстяные свитера и носки, нижнее белье с подогревом, перчатки на манер лыжных, ботинки, шерстяные шапочки и несколько ярко-желтых пуловеров «полартек», помеченных вездесущим логотипом Вейланда. Быстрый осмотр выявил, что решительно все подходит ему по размеру.

— Эх, мистер Чарльз Вейланд, где вы были всю мою жизнь? — усмехнулся профессор.

Себастьян все еще испытывал необыкновенный подъем после инструктажа Чарльза Вейланда. Наконец-то у него появился шанс доказать археологическому сообществу, что мировая история в нынешнем ее виде, написанная профессорами и академиками, представляет собой всего-навсего цепочку допущений и гипотез, что она полна полуправды и прямой лжи. Открытие храмового комплекса в Антарктике вдребезги разбивало все предубеждения современной археологии, из-за которых так называемые объективные ученые сопротивлялись правде — даже когда им представляли бесспорные доказательства. Это в самом начале своей карьеры Себастьян испытал на личном опыте.

Еще будучи аспирантом, Себастьян получил доступ к хранящемуся в Библиотеке Конгресса собранию морских карт. Карты эти использовались моряками четырнадцатого и пятнадцатого столетий для путешествий из одного порта в другой. Одна из обнаруженных им карт была составлена в 1531 году Оронтеусом Финеусом. Там были обозначены точные очертания антарктического материка, каким современная наука ныне могла видеть его из космоса. Каждый залив, каждая бухта, каждая река, каждая гора — вся земля, скрытая под тоннами льда, была точно воспроизведена на морской карте Финеуса почти пятисотлетней давности.

«Но как?» — задумался тогда Себастьян. От картографов он узнал о том, что большинство морских карт, использовавшихся в эпоху мореплавания, на самом деле представляют собой копии куда более старых карт составленных древними римлянами и египтянами. Но даже в пору расцвета древнеегипетской культуры, аж четыре тысячелетия тому назад, Южный полюс был полностью покрыт паковым льдом толщиной до трех километров. Если египтяне и плавали в Антарктику — а это было абсурдно, ибо у них вообще не имелось никакого флота, пока в 2000 году до нашей эры отец Хеопса таковой не создал, — ничего, кроме льда, древние моряки там бы не обнаружили. Только во второй половине двадцатого столетия современные ученые открыли подлинную топографию скрытого подо льдом материка, а они для этого использовали весьма изощренную эхолокационную аппаратуру.

Так кто же в древние времена нанес на карту территориальные особенности Антарктики и каким образом?

Себастьян тогда заключил, что в данном случае приложимы только две теории. Первая была выдвинута в 1967 году Эрихом фон Деникеном в его книге «Колесницы богов». Фон Деникен сделал вывод о том, что тысячелетия тому назад пришельцы из космоса навестили Землю и помогли первобытному человеку составить карты, построить пирамиды, создать календари и соорудить ритуальные комплексы, причем люди и пришельцы друг с другом сотрудничали.

Теория Себастьяна была куда менее скандальной. Он считал, что первоначальная карта, которую скопировал Финеус, скорее всего, была составлена в те времена, когда Антарктида была теплой и обитаемой, служа домом ныне забытой цивилизации. Существование морской карты Финеуса наряду с картой Пири Ре, обнаруженной в Стамбуле, являлось твердым доказательством того, что теория Себастьяна была верна.

И, тем не менее, когда он представил свои находки собратьям-археологам, его работа сразу же была отвергнута, несмотря на тот факт, что материальное доказательство, подтверждающее его гипотезы, хранилось в Библиотеке Конгресса, и любой мог его изучить. После этого отрезвляющего инцидента Себастьяну пришлось сделать вывод о том, что-либо собратья-археологи просто не позаботились ознакомиться с его документами, либо они наотрез отказываются обратиться лицом к правде. Так или иначе, комплекс пирамид, который Вейланд обнаружил в Антарктике, — если это и впрямь был комплекс пирамид — теперь должен был захлопнуть дверь перед заскорузлыми, традиционными мыслителями из академической толпы.

Пусть они только попробуют от этого отмахнуться!

Бреясь и переодеваясь для обеда, Себастьян, фальшивя, насвистывал. Он не мог не думать о том, что теперь, после долгих лет споров, насмешек и пренебрежения, вся его работа очень скоро будет оправдана, все его теории подтверждены.

Лекси закрыла глаза и стала наслаждаться тем, как горячая вода ее омывает. После двух недель в дикой местности, за которыми последовало путешествие длиной в сутки, душ казался ей почти священным омовением.