Чужой разум

Другие сходства носят более общий характер, например интерес к индивидам, включая способность распознавать человеческие лица. Наш общий предок, безусловно, не обладал такими способностями. (Трудно и вообразить себе, как воспринимало мир это примитивное маленькое существо.) Эта способность имеет значение для общественных или моногамных животных, но осьминоги не моногамны, они ведут беспорядочную половую жизнь и не особенно общительны. Отсюда следует вывод о том, как вообще умные животные обращаются с материалом своего мироздания. Они членят его на объекты, которые можно узнавать заново, несмотря на непрерывные изменения обстановки, в которой предстают эти объекты. Я нахожу поразительным это свойство осьминожьего ума — и поразительно в нем то, до какой степени оно знакомо, похоже на наше.

Некоторые характеристики демонстрируют сочетание сходств и различий, конвергенции и дивергенции. У нас есть сердце, у осьминога тоже. Но у него три сердца вместо одного. Они перекачивают кровь сине-зеленого цвета — ее молекулы, переносящие кислород, содержат медь, а не железо, придающее нашей крови красный цвет. И конечно, нервная система — развитая, как у нас, но построенная по совершенно иному принципу, с иным комплексом отношений между телом и мозгом.

Иногда утверждают, что осьминог отлично иллюстрирует важность направления в психологии, известного как теория воплощенного познания

. Эта теория не разрабатывалась специально для применения к осьминогам — она описывает животных в целом, включая человека, и кроме того, на эту концепцию оказала влияние робототехника. Одна из ее центральных идей состоит в том, что не столько наш мозг, сколько тело само по себе в некоторой степени отвечает за «умное» отношение к окружающему миру[85]. Само строение нашего тела кодирует некую информацию об окружающей среде и о том, как себя в ней вести, так что не нужно хранить всю эту информацию в мозгу. Например, наши суставы позволяют нашим конечностям сгибаться под определенным углом, что естественным путем порождает такие движения, как ходьба. Умение ходить отчасти обусловлено наличием подходящего тела. Как говорят Гиллель Хиль и Рэнделл Бир, строение тела животного — источник одновременно ограничений и возможностей

, руководящих действием.

Эта модель оказала влияние на некоторых специалистов по осьминогам, в особенности на Бенни Хохнера. Хохнер убежден, что эти идеи помогут нам уловить различие между человеком и осьминогом. У осьминога иное воплощение и, как следствие, другая психология.

С последним пунктом я согласен. Но догматика теории воплощенного познания не очень-то приложима к странному осьминожьему бытию. Сторонники этой теории часто утверждают, что форма и организация тела кодируют информацию. Но для этого требуется, чтобы у тела была форма, а у осьминога из всех животных она самая непостоянная[86]

. Одна и та же особь может стоять вертикально на щупальцах, протискиваться в отверстие немногим больше собственного глаза, превращаться в обтекаемую ракету или складываться, чтобы залезть в банку. Когда адепты воплощенного познания, такие как Хиль и Бир, приводят примеры возможностей для разумного действия, задаваемых самим телом, они рассуждают о расстояниях между частями тела, которые задают восприятие, расположении суставов и углах сгиба. Но у осьминожьего тела ничего подобного нет — ни заданного расстояния между частями, ни суставов, ни естественных углов. Более того, применительно к осьминогу неуместно противопоставление «тела и мозга», которое обычно играет заметную роль в дискуссиях о воплощенном познании. В случае осьминога уместнее говорить о нервной системе в целом, а не о мозге: неясно, где у него начинается и кончается мозг, а нервная система пронизывает все тело[87]. Осьминог — в буквальном смысле комок нервов; его тело — не отдельная сущность, управляемая мозгом или нервной системой.

Да, у осьминога «иное воплощение», но оно настолько необычно, что не вписывается ни в какие стандартные представления в этой области. Традиционно линия разногласий проходит между теми, кто считает мозг всемогущим руководителем, и теми, кто подчеркивает наличие собственного ума у тела. Обе точки зрения исходят из разграничения между мозговым и телесным знанием. Но осьминог не вписывается ни в ту, ни в другую модель. Его форма воплощения мешает

ему проявлять те способности, которые обычно служат предметом внимания теоретиков воплощенного познания. Осьминог в некотором смысле развоплощен. Я написал это, и получилось, как будто он нематериален, но я, конечно, не это имею в виду. Он телесен и материален. Но его телу как таковому присущ протеизм, чистая потенциальность, — у него нет ни издержек, ни благ, свойственных ограниченному, диктующему действия телу. Осьминог живет вне стандартной дихотомии «тела» и «мозга».

4. От белого шума к сознанию

Каково это?