"Чужой" (СИ)

Краснов сидел на добротной дубовой лавке, привалившись плечом к стене. Он то задремывал, роняя тяжелую, гудящую после бессонной ночи и событий последний часов голову на грудь, то резко вздрагивал, встряхивался, возвращаясь мыслями в пережитое.

Ночью, после того, как дядя Федор освободил их от наручников, - у него здесь имеется своя небольшая мехмастерская - состоялся не самый простой в жизни Краснова разговор.

Ясный пень - Татаринцев потребовал от племянника объяснений. Разговор состоялся, но вначале определились с машиной и с той полуобнаженной юной особой, которую Краснов привез - он вынужден был так поступить - на дядин хутор. "Пассат" загнали в одни из двух деревянных сараев и накрыли куском брезента - что делать с этой машиной, они как то сразу и не смогли решить, отложили решение на потом. Дарью обмыли, приодели, накормили и перепоручили заботам Тимофеевны. О себе она смогла рассказать лишь минимум сведений: что ее удерживали насильно в доме одного из таджикских арендаторов и что, воспользовавшись суматохой, возникшей в связи со стрельбой и ночным пожаром, она - сбежала от "хозяина". А сбежав, она кинулась со всех ног... просто куда глаза глядят, лишь бы подальше о тех людей, кто держал ее долгое время взаперти, кто ограничивал ее свободу.

Почему, зачем она забралась в "пассат", Дарья толком так и не смогла ответить - говорит, была "не в себе".

Ну а на вопрос, зачем она приковала себя наручником к совершенно незнакомому молодому человеку, вообще ничего не смогла внятного ответить, лишь пожимала плечиками, мол, сама не понимаю, как такое могло случиться...

Татаринцев хотел продолжить "дознание", но вмешалась Тимофеевна: она сказала, что девушка, кажется, "многое претерпела" и что с вопросами следует "погодить".

Хозяйка увела Дарью в небольшую гостевую комнату, где имелась настоящая крестьянская кровать с пуховой периной и уложила ее спать. Ну а сама принялась хлопотать по хозяйству, - она ведь все равно вставала на рассвете, чтобы задать корму домашней скотине - оставив, таким образом, мужчин наедине - а тем было о чем поговорить.

Федор Николаевич предупредил племянника: или рассказывай все "до точки", или не рассказывай ничего. "Но тогда, - добавил он, - я не смогу тебе ничем помочь. А ты, Димка, как я понимаю, нуждаешься в помощи и совете".

Краснов налил себе почти полный стакан "ореховки" - дядя наловчился гнать первоклассный самогон, который он вдобавок еще настаивал на ядрышках и нежной зеленой скорлупе чуть недозревших грецких орехов.

Выпил махом, чтобы снять стресс.

Потом, сбиваясь и начиная свой рассказ заново, поведал дяде историю о том, - опустив, впрочем, некоторые детали и избегая называть имена - как он ездил вместе с одной компанией "поучить черножопых" и во что это, в конечном итоге, вылилось.

Краснов с усилием потер пальцами набрякшие веки. Хорош, - подумал он, - надо взять себя в руки. Поднялся с лавки, подошел к дубовому столу, накрытому скатеркой. На керамических тарелках разложена снедь. На одной - овечий сыр, отливающие янтарем помидоры, только только сорванные с грядки, пучок пахучей кинзы. На другой нарезанная ломтями холодная буженина. В плетенной хлебнице лежит разрезанный пополам деревенский каравай - Тимофеевна сама печет хлеб, причем такой, какого Краснов еще нигде не пробовал.

Впрочем, есть Краснову не хотелось, после ночных приключений ему кусок в горло не шел. Он налил в кружку из глиняного жбана шипучего, с кислинкой кваса... запрокинув голову, выдул его одним махом.

Тимофеевна все это время суетилась по хозяйству и с какими либо расспросами к нему не приставала. Ей было чем заняться: из домашней живности у них в заведении корова Дуся, три козочки, с десяток овечек... А еще куры и с полдюжины индюков.

Фермерским трудом "хуторяне" не занимались: у Федора Николаевича очень приличная пенсия, имелись и кое какие накопления, так что на жизнь им денег хватает.

Из почти трех гектаров земли, находящихся в их собственности, примерно половину занимает луг. Года два примерно назад закончили строительство дома: стены сложены из приятного глазу песочного окраса кирпича. Пока строились, жили в старом деревянном доме, который разобрали на дрова лишь недавно, минувшей весной. Есть свой фруктовый сад, имеются две теплицы, одна из которых отапливается в холодное время года, есть компактный огород с аккуратными грядами, за сараями. Возле бревенчатого сруба - как же без бани то? - оборудована "копанка", вода в которую вливается самотеком из ручейка, который отведен от другого ручья, более полноводного, протекающего неподалеку, по краю подступающей с востока к хутору лиственной рощицы.

Словом, здесь всегда найдется, к чему приложить руку. Особенно много забот у женщины, на которой лежит все домашнее хозяйство. А тут еще "племяш" пригребся среди ночи; да не один, а с прикованной к себе наручником полуголой девицей...

Тимофеевна, хотя большей частью возилась - п о р а л а с ь, как говорят в здешних местах - во дворе, занимаясь то поливом грядок, то стиркой, но все же за гостями поглядывала.