Чужой сын

Телефонный звонок заставил его вздрогнуть от неожиданности. Обработаны материалы с уличных камер наблюдения, и ему стоит взглянуть на записи.

— Сейчас спущусь.

Мастерс уже давно толком ничего не ел и не мог вспомнить, когда в последний раз спал. Он остановился у кофейного автомата в коридоре, сунул деньги, нажал кнопки, но машина не сработала. Пнув ее от души, он пошел дальше.

Двое детективов отсматривали записи с камер, установленных вокруг школы.

Мониторы слабо освещали темную комнату.

— Что-то есть? — Мастерс придвинул себе стул.

— Вроде того, — ответила Деб Карри. Она перемотала запись назад и пустила на замедленной скорости. В правом нижнем углу кадра было указано время: 10:34, 24 апреля 2009 года. То есть сегодня утром. Или уже вчера, подумал Мастерс. — Видите? Пять подростков бегут по направлению от школы сразу после убийства. Они засветились на всех камерах от Боттл-роуд до Эктон-лейн. Я их отследила до самого вокзала Хэрлсден.

Дэннис наклонился к экрану, чтобы получше рассмотреть. Все в капюшонах.

— Лица есть?

Подростки бежали очень быстро, даже при замедленном воспроизведении их фигуры были размыты.

— Нет. По крайней мере, четко не видно ни одного. Я отправила несколько кадров экспертам, может, что и получим. И запросила материалы с камер наблюдения на вокзале, но их доставят только завтра.

Мастерс кивнул.

— Вот эта куртка, с белыми полосками на рукавах… Я только что познакомился с ней довольно близко. Пусть кто-нибудь узнает, где такие продают и много ли их в районе. Идентифицировать этих парней — лишь полдела, надо еще доказать, что они имеют какое-то отношение к убийству Макса.

Лег Мастерс в три часа утра, но через пять минут снова вскочил и заходил по комнате. Сна ни в одном глазу. Он раздумывал, спит ли она и можно ли ей позвонить? Лежит ли она одна в своей кровати, рыдая, или плачет в объятиях кого-то близкого? А может, крадется по лондонским улицам, зажав в кулаке нож, готовая собственными руками вершить правосудие.

Нет, скорее всего, решил он, Кэрри сидит одна, уставившись в стену. В руке у нее стакан воды. Иногда она делает глоток. Она ничего не ела со вчерашнего утра. Со стороны кажется, что она спокойна и полностью контролирует себя, однако в голове у нее бушует хаос из безумных мыслей, обвинений, раскаяния. Конечно, она думает и о возмездии. Дэннис Мастерс хорошо знал Кэрри и был уверен: она не успокоится, пока не найдет того, кто убил ее сына.

«Моя жизнь идеальна, — сказала она ему однажды, когда они лежали в постели. — Я сама сделала ее такой. И никому не позволю ничего в ней нарушить».

Кэрри держала в руке стакан воды и изредка делала глоток. Была глубокая ночь. Несколько часов назад она настояла на том, чтобы все ушли. Когда рядом находились люди — Лиа, полиция, Броуди, а потом еще и эта женщина, Фиона, — все было слишком по-настоящему, слишком больно, слишком невыносимо.

Оставшись одна, она придумала собственную реальность. Сначала она вообразила, что проснулась от того, что у нее скрутило живот, — и это чистая правда, все ее внутренности словно сжали в кулак, — поэтому она приняла таблетку и теперь сидит у окна, наслаждаясь прохладным ночным воздухом. Затем она представила себя маленькой девочкой, которая не может заснуть от волнения в ночь перед Рождеством.

Следующая ложь, которую она придумала, была связана с Броуди. Вот она ждет его возвращения после недельной конференции в Штатах и не может уснуть, зная, что скоро он, такой красивый, ухоженный, подтянутый, теплый, будет лежать рядом с ней. И даже если они не займутся любовью, потому что он вернется уставшим, они прижмутся друг к другу, обнимутся и станут думать о том, как им повезло, что они вместе, что у них есть Макс, прекрасный дом, хорошая работа. И разве их жизнь не идеальна?

Кэрри вдруг затрясло.

Макса убили. Ее сына убили.

Нет ничего идеального. И никогда не было.

Когда она открыла глаза, было светло. Шея затекла, все тело ныло. Она все-таки заснула прямо в кресле. Потом она вспомнила.

В кухне она очистила банан. Взглянула на часы. Шесть пятьдесят. Обычно к этому времени она уже успевала провести двадцать минут на беговой дорожке, принять душ, выпить кофе, съесть фрукты, тост — или что там приготовила Марта — и сесть за компьютер, чтобы проверить почту и подготовиться к шоу… таким было ее вчерашнее утро. Но все вышло из-под контроля.

— Почему?! — крикнула она, швырнув остаток банана в стену.

Лорейн Пламмер. Ее сына ударили ножом на улице, когда тот пытался помочь пожилому человеку, которого только что ограбили. Кэрри помнила, что она тогда подумала: «Мне так повезло, а вам нет». Она всегда мысленно старалась провести границу между своей жизнью и жизнью героев шоу. Но разве есть что-то плохое в том, чтобы радоваться своему благополучию?

Звук открывающейся двери. Кто это? Броуди вернулся с работы… или Макс из школы?

Черт.

— Ох, дорогая, — послышался взволнованный голос Марты в холле. Она вошла в кухню, протянула руки: — Дорогая моя, я только что узнала. Передали в новостях по радио. Мне до этого никто не сообщил.