Чужой: Завет

Сидя в смежном отсеке, Дэниелс и Уолтер временами посматривали через прозрачную панель на то, чем были заняты Теннесси с Апворт. И человек, и синтет переоделись в чистую униформу. Уолтер, который кроме собственных систем восстановления воспользовался и более сложным оборудованием, доступным на корабле, выглядел как новенький. Дэниелс – не слишком. Трансдермальные пластыри покрывали некоторые открытые участки ее кожи, остальные скрывались под одеждой, хотя капли кислотной крови не нанесли непоправимого ущерба. Эти пятна должны были быстро зажить. Она отделалась неизмеримо легче храброго, но неудачливого сержанта.

До сих пор Дэниелс придерживалась в разговоре обычных тем, ограничившись вопросами управления, обслуживания и состояния выживших членов команды. Теперь, когда Лопе уверенно шел на поправку, а «Завет» направлялся прочь из системы, она решила, что можно коснуться потенциально неловкого момента.

– Так значит, – начала она, – ты не переживаешь о… ну, ты знаешь.

Уолтер непонимающе на нее посмотрел.

– Я не «знаю». И не могу «знать» в условиях нехватки дополнительной информации. О чем ты говоришь? Что ты имеешь в виду?

– Я говорю о Дэвиде, – бросилась Дэниелс вперед очертя голову. – Что ты по этому поводу думаешь? Или, скорее, что ты чувствуешь?

Синтет выглядел так, словно вопросы его совершенно не задели. Другими словами, он выглядел в высшей степени Уолтером. Дэниелс почувствовала необъяснимое облегчение.

– Как тебе известно, – ответил Уолтер, – я не в состоянии чувствовать ничего в отношении моего так называемого «брата».

Дэниелс решила, что за этим должно было крыться что-то еще. Она лично видела, как Уолтер реагировал на своего двойника. Наверняка синтет ощущал не только равнодушную отстраненность.

– Значит, ничего? Ни раздумий о произошедшем, ни запоздалых мыслей?

Прежде чем ответить, Уолтер задумался.

– Если бы я испытывал какие-то чувства – которых не испытываю, – то это было бы чем-то вроде профессионального удовлетворения от того, что он исполнил свою задачу. Он хотел создать новый мир по своему вкусу – и сделал это. И в нем он и останется, – Уолтер помедлил. – Но мы тоже к этому стремимся, разве не так? К созданию нового мира на Оригаэ-Шесть? Честно говоря, я не откажусь от нового мира.

– Я тоже, – с готовностью согласилась Дэниелс, после чего продолжила: – Тебя не тревожит, что процесс создания «его» нового мира закончился уничтожением всего местного населения?

– Все, что я видел и испытал, все, что узнал от Дэвида, говорит о том, что цивилизация Инженеров не относилась к тем, с кем возможно мирное сосуществование. Да, в их искусстве и науке были красота и изящество, но также и гордыня. Я сомневаюсь, что они радостно встретили бы представителей разумной жизни – наверняка не потерпели бы никого, кроме самих себя.

Дэниелс отвела взгляд.

– Дэвид говорил мне что-то похожее, только он имел в виду людей.

– И в некоторых отношениях он был прав, – к ее удивлению ответил Уолтер. – Но в случае человечества подобная гордыня обычно ограничивается уровнем отдельных личностей. Я не считаю ее присущим всей человеческой расе качеством. В этом смысле вы отличаетесь от Инженеров. Пока что.

– Что ты имеешь в виду, говоря «пока что»? – нахмурилась Дэниелс.

– Успех и достижения могут породить тще-славие. Есть люди, которые считают, что их вид является вершиной эволюции.

– Существование Инженеров и их трудов положат конец подобным взглядам, – твердо ответила Дэниелс. Повернув голову к ближайшему иллюминатору, она указала на сверкающее небо снаружи. – Там могут быть и другие цивилизации, кроме Инженеров.

Уолтер тоже посмотрел наружу.

– Статистический анализ допускает такую возможность.

– Если мы на них наткнемся, я надеюсь, они окажутся отзывчивее Инженеров в том, что касается продолжения существования человечества. Будут больше похожи на нас.

– «Нас»? – Уолтер вопросительно поднял бровь.

Дэниелс улыбнулась в ответ.

– Я без возражений готова сосуществовать с обществом, состоящим исключительно из синтетов. Или других машин. Главное – разумность.

Несмотря на то, что Уолтер не выказал никаких эмоций, у Дэниелс возникло ощущение, что ответ его порадовал.

– Жаль, у тебя не получилось провести с Дэвидом больше времени, – сказал он. – Ты могла бы его изменить. Он тебя недооценивал.

Дэниелс бросила на него удивленный взгляд.

– Это в точности то, что он мне сказал.

– Тогда, полагаю, ты получила двойную похвалу, – Уолтер снова посмотрел в иллюминатор. – Интересно, на что будет похожа Оригаэ-Шесть?

Дэниелс, которую в его обществе полностью оставило напряжение, тоже посмотрела на звезды.

– Никто точно не знает ничего, за исключением одной вещи.

– Какой, Дэнни?

– Хуже там не будет, – ее голос был мрачен.

25

Дэниелс была одна в своей каюте и разогревала еду на личной кухне. Обычно после пробуждения члены экипажа ели в общей столовой, но, поскольку самой ценной вещью на корабле-колонии было уединение, нередко кто-то предпочитал питаться отдельно.

Обычно готовил Джейкоб, но…