Contra Dei 1

Или опять же христиан возьми: делят себя на грехи и добродетели, а потом удивляются воспалению вдоль линии распила. […] Пограничные отделения и дневные стационары психушек битком набиты ребятами, отлично осознающими, что и как с ними происходит. Толку с этого осознания — ноль повдоль. Спросите любого психиатра, что он предпочтет, работать с буйными, которые ни шиша не осознают, но за пару недель приходят в норму, или с этими тихими да понятливыми, которых годами отравой пичкают без толку.

Собственно, за некоторых из них я первоначально на попов и взъелся. Ведь что они говорят, по сути-то? "Да, тебе правильно плохо, ты ведь очень плохой, вот ты себя и наказываешь, только надо наказывать еще сильнее, давай-ка займись: составь подробный список, чем именно ты плох, и накажи себя по каждому пункту".

Терапевтический эффект представляете?

Однако воздействие Бога на yuch сводится не только к этому. Собственно, обсуждаемый аспект вообще характерен для психики индивида, способного обрести чувство собственного существования лишь благодаря какому-либо внешнему объекту.

Очень хорошо эту тему раскрыл Эрих Фромм в своем труде "Бегство от свободы": слабый индивид, понимая (пусть бессознательно) собственное ничтожество, присоединяется к некоей общности, Идее, Силе и т. д., — после чего воспринимает себя как часть этой Силы и т. п., обретая в собственных глазах значимость, а заодно и "смысл жизни" и прочие иллюзии, помогающие успешно закрывать глаза на действительность. Все тот же Фромм, "Психоанализ и религия":

Когда человек проецирует свои лучшие способности на бога, каким становится его отношение к собственным силам? Они отделились от него, человек отчужден

от себя. Все, чем он обладал, принадлежит теперь богу, и в нем самом ничего не осталось. Только через посредство бога он имеет доступ к самому себе… Отдав богу все, что у него было, человек умоляет бога вернуть что-нибудь из того, что ему ранее принадлежало. Но, отдав свое, он теперь в полной власти у бога. Он чувствует себя «грешником», поскольку лишил себя всего благого, и только божьей милостью или благодатью может возвратить то, что единственно делает его человеком.

Конечно, человек зависим; он смертен, подвержен влиянию возраста, болезней, и, даже если бы он мог управлять природой и полностью поставить ее себе на службу, он сам и его земля все равно лишь ничтожные пылинки во Вселенной. Но одно дело признавать зависимость и ограниченность и совсем другое — довольствоваться этой зависимостью, поклоняться тем силам, от которых мы зависим. Понять реалистически и трезво, насколько ограничена наша власть, — значит проявить мудрость и зрелость; преклониться — значит впасть в мазохизм и саморазрушение.