Contra Dei 1

В самой церкви начинается раскол, в 1970 годах от церкви отделилась группа, возглавляемая Майклом Аквино. Они основали свою организацию — Храм Сета, которая возродила культ египетского бога Сета, отождествляя его с Сатаной. Это было не просто расхождение во взглядах — это был конфликт Идей, конфликт Плоти и Духа. Храм Сета отличается от Церкви Сатаны, но этих отличий недостаточно для того, чтобы не быть явлением человеческого мира. Сатанизм, представленный Храмом Сета, заключается в следующем — «Сатанизм это вера в существование Сатаны, как разумной сущности или духа Вселенной, и поклонение Сатане и повиновение Его принципам, стандартам и целям. Поскольку Сатана описывается в качестве метафизической сущности — Дьявола или Архангела, подобная вера в Него скорее составляет религию, а не рациональную философию или идеологию». Храм Сета слишком желает отличаться от Церкви Сатаны, слишком противоречит ей, и это принижает суть их устремлений, несмотря на то, что они могут быть верны. Как явление, созданное в условиях американского образа жизни, Храм Сета также слишком человечен в следовании своему видению Сатанизма.

ЛаВей все больше уделяет внимания собственным делам — например, созданию искусственных компаньонов, которые должны изменить отношение человека к себе и к сексу. Он разрабатывает методику превращения людей в вампиров, записывает музыку. Делами церкви занимаются его дети — дочери Карла и Зина, которые впоследствии со скандалами разорвали отношения с Церковью Сатаны.

Время игр, оргий и сумасшествия закончилось. Начался новый этап развития церкви. В 1970 г. внутри Церкви было создано магическое общество — Орден Трапеции. Орден занимается магическими исследованиями, а также безопасностью Церкви Сатаны. Из числа членов Ордена Трапеции назначается руководство Церкви. Эти магические исследования никогда и нигде не обозначались. Завеса тайны продолжает сгущаться. Жрецы и жрицы, маги и магини, магистры и последователи — Церковь продолжает оставаться организацией. Титулы и должности противоречат озвученному свободолюбию, и не означают близости к Силам Тьмы.

В 80-е годы Церковь Сатаны активно расширяет свою деятельность, находя своих верных последователей по всему миру. Это напоминает расхождение кругов в мутной луже воды. Гедонисты и атеисты, эгоисты и несвободные свободолюбцы подхватили шатающееся знамя Церкви Сатаны. Обещанной революции не произошло, новая сатанинская эра во многом напоминала развитие человека. Детство, бурная молодость, разумная зрелость, неизбежная старость и смерть.

Загадочная смерть ЛаВея во многом означала утрату возможности развития Церкви. Великий Черный Папа, исключительная сатанинская личность, умер в католическом госпитале от сердечного приступа. В этом сокрыта ирония, и ему не удалось избежать присутствия бога в момент своей смерти.

Смерть принесла неразбериху в ряды Церкви. Многочисленные свободные харизматики дружно стали делить мертвеца и его наследие. Взаимные обвинения и претензии щедро раздавались, голоса срывались в частых ритуалах проклятия.

Сейчас выделились новые фигуры, которые способны в чем-то восполнить утрату. После смерти ЛаВея в 1997 г. верховной жрицей Церкви Сатаны стала Бланш Бартон, его биограф и спутница. В 2001 г. новым верховным жрецом Церкви Сатаны стал Питер Гилмор, но при этом Бланш Бартон сохранила пост верховной жрицы, и теперь руководство организацией они осуществляют совместно. Сетевыми вопросами занимается магистра Пегги Надрамия, которая также является Верховной Жрицей. Является ли она и.о. Бланш Бартон — узнать не удалось.

Современная Церковь Сатаны консервативна. Проповедуя развитие и креативность, церковь вряд ли скажет что-либо новое. Она свободна лишь в отзвуке уже произнесенных слов, в утихающем эхе слов ЛаВея. Возможно, ценность этой организации заключается в доведении сказанного до совершенства, но неоднократные нападки и обвинения со стороны враждебного мира умерили пыл и потушили пламя. Церковь старается быть респектабельной, скандалы обескровливают ее. Церковь перестала быть категоричной. Пытаясь удержать Сатанизм в повиновении, она готова говорить противоречивые вещи. Парадоксы и усталая издевка — вот основной тон в переписке с Церковью.

Образ пугала для общественности, врага, который рядом, позиция вызова миру — все это стало привычным. Более того, и Церковь, и враждебный мир стали неразлучны. Это явления одного плана.

Сатанизм стал частью культуры, частью человеческого мира. Сатанизм перестал быть сакральным и перестал внушать страх. Темная традиция была нарушена, ей противопоставили что-то очень простое и человеческое. Сатанизм лишился своего неповторимого темного духа — того, что позволяет прикоснуться к реальности Тьмы.