Cталин после войны. 1945 -1953 годы

Возьмем запрет на публикацию сведений о структуре ОГПУ. Положа руку на сердце скажите, где вы

видели действующую спецслужбу, которая на всеобщее обозрение выставляла бы свою внутреннюю структуру? Это же полный нонсенс с точки зрения государственной безопасности!

Возьмем запрет на публикацию сведений о Кремле или местонахождении членов правительства. Ведь и так должно быть понятно, что это относится к сфере государственной безопасности, а потому по определению не должно попадать в прессу. Во всяком случае, особенно в той части, которая касается намерений того или иного члена правительства выехать в то или иное место. Потому как могут быть покушения. Сколько их было - никто уже не сосчитает. Но для сведения читателей сообщу, что именно в 1927 году по указанию из-за границы, прежде всего из Великобритании, внутренняя оппозиция откровенно стала проводить курс террора, прежде всего в отношении представителей власти, причем как в центре, так и на местах. ОГПУ располагало документальными сведениями на этот счет.

Или запрет на информацию о девальвации червонца. Во-первых,

значительная часть сведений о финансовой системе и политике государства в этой сфере по определению является закрытой, а нередко и совершенно секретной. От этого зависит не только ее устойчивость, но устойчивость всего государства. Не говоря уже о том, что любая просочившаяся информация на этот счет может привести к крайне негативным последствиям. Это правило, которое соблюдается практически во всех государствах мира. Во-вторых, именно в то время западными странами осуществлялся комплекс мер по подрыву финансовой системы Советского Союза. В том числе и с помощью массовой заброски в СССР фальшивых советских денежных купюр. Соответственно любая информация о действиях властей по защите своей финансовой системы априори должна была быть закрытой.

Наконец, о запрете на публикацию информации о железнодорожных катастрофах, умопомешательствах, самоубийствах. Прежде всего информация о таких катастрофах имеет по меньшей мере двоякий негативный смысл. С одной стороны, подрывает доверие к транспортной системе государства, а тогда железнодорожный транспорт имел (впрочем, и имеет поныне) исключительное, в том числе и транзитное, значение. Ну, и кто выиграл бы, если бы с утра до вечера публиковали сообщения о железнодорожных катастрофах, если Советских Союз солидно зарабатывал на транзитных железнодорожных перевозках?

Что касается информации об умопомешательствах и самоубийствах, то характер ее негативного воздействия на общество едва ли стоит подробно разъяснять. А в те времена такая информация была неприемлема для печати еще и потому, что на Западе очень ловко ее обыгрывали. Вот, мол, до чего большевики довели дело со своими планами преобразования общества - народ умом трогается, кончает жизнь самоубийством. Ну, и нужно ли это было Кремлю?

Были, конечно, и явные перекосы в этой политике. К примеру, мало кому известно, что жена почившего в полном безумии Ленина - Надежда Константиновна Крупская - до самой смерти выступала в роли руководителя свирепой идеологической инквизиции. Именно она составила первый список - в терминах инквизиции интердикт - литературы, особенно детской, публикация которой была запрещена в СССР. В этот список угодили очень многие произведения классиков русской и зарубежной литературы, в том числе даже и те, что составляли и составляют золотой фонд литературного наследия всего человечества. Хорошо, что Сталин со временем разобрался с литературными запретами этой несносной вдовы, лишившей советских детей многих литературных сокровищ.

Особенно ёрничают по поводу Сталина. Мол, если в каком-либо писании автор никак не упоминал Сталина, то, «естественно», цензура снимала такое писание с печати. Единственное, что могу сказать по данному поводу, так только следующее: это полнейшая чушь. Для того чтобы понять в чем тут дело, обратимся к Лиону Фейхтвангеру - как никак он первым описал то, что тогда происходило именно в таких дефинициях. Итак, отрывок из книги Л. Фейхтвангера «Москва. 1937. Отчет о поездке для моих друзей» (цит. по изд. М., 1937 С. 47-48).

«Культ Сталина. Поклонение и безмерный культ, которыми население окружает Сталина, - это первое, что бросается в глаза иностранцу, путешествующему по Советскому Союзу. На всех углах и перекрестках, в подходящих и неподходящих местах видны гигантские бюсты и портреты Сталина. Речи, которые приходится слышать, не только политические речи, но даже и доклады на любые научные и художественные темы, пересыпаны прославлениями Сталина и часто это обожествление принимает безвкусные формы.