Curadeus. Удивительная история Сэра Андрея Кураева - открытого гея и всемирного короля оперы, бывшего диакона и миссионера

По­сле этих слов к пре­сто­лу по­до­шёл ми­тро­по­лит Пи­ти­рим Во­лоч­ков; он по­ло­жил свою ле­вую ру­ку на пе­ре­вёр­ну­тую ча­шу, сто­яв­шую на ал­та­ре, и про­из­нёс ука­зан­ные ведь­мой сло­ва:

— Са­та­нуйя! Са­та­нуйя! Са­та­нуйя!

А за­тем он на­брал в грудь по­боль­ше воз­ду­ха и, что на­зы­ва­ет­ся «с вы­ра­же­ни­ем», про­чи­тал стих, ко­то­рый пред­ва­ри­тель­но да­ла ему за­учить ведь­ма:

 

Дья­вол, ны­не тор­же­ст­вуя,

Из­вра­ща­ет ес­те­ст­во

И по на­шим по­ве­лень­ям

Да свер­шит­ся кол­дов­ст­во!

 

Час на­стал пол­ноч­ный, тём­ный

Си­лы мрач­ной зла де­тей;

Ад раз­верз­нет свои не­дра

Сги­нут узы всех це­пей!

 

В вих­ре ог­нен­ном прии́дут

Ле­гио­ны мрач­ных бездн

И ис­пол­нят­ся же­ла­нья

Тех, кто им вра­та от­верз.

 

Са­та­нуйя! Са­та­нуйя! —

Раз­да­ет­ся вер­ных глас;

Во́и[1] Дья­во­ла во сла­ве

Ис­пол­нять ле­тят при­каз.

 

Дья­вол, ны­не тор­же­ст­вуя,

Из­вра­ща­ет ес­те­ст­во

И по на­шим по­ве­лень­ям

Да свер­шит­ся кол­дов­ст­во!

Да­лее ведь­ма са­ма рас­сте­ли­ла на пре­сто­ле ан­ти­минс, дос­та­ла фляж­ку, в ко­то­рую был на­ли­та смесь со­бачь­ей и сви­ной кро­ви, и на­ри­со­ва­ла этой кро­вью на ан­ти­мин­се пе­ре­вер­ну­тую пен­та­грам­му в кру­ге; за­тем сде­ла­ла на нём же над­пись: «Дья­вол. Лю­ци­фер. Са­ма­эль». По­сле это­го ведь гром­ко во­зо­пи­ла очень вы­со­ким го­ло­сом — слов­но она бы­ла опер­ной ди­вой с вы­даю­щим­ся ко­ло­ра­тур­ным со­пра­но:

— Са­та­нуйя! Са­та­нуйя! Са­та­нуйя!

Его Свя­тей­ше­ст­во Ки­рилл да­же по­мор­щил­ся от это­го мощ­но­го, свер­ля­ще­го и про­ни­каю­ще­го в са­мое нут­ро моз­га го­ло­са — ему да­же за­хо­те­лось за­ткнуть уши, что­бы при­глу­шить это не­ис­то­вое мо­ле­ние.

Под­го­тов­ка к чёр­ной мес­се и по­сле­дую­ще­му кол­дов­ст­ву поч­ти за­вер­ша­лась. Три епи­ско­па вы­шли на со­лею и ста­ли пе­ред цар­ски­ми вра­та­ми, на­чав чи­тать по де­вять раз «От­че наш» за­дом на­пе­ред и от это­го храм на­пол­нил­ся нев­нят­ны­ми бор­мо­та­ния­ми. Тем вре­ме­нем, по­ка ещё до на­ча­ла мес­сы ос­та­ва­лось не­мно­го вре­ме­ни, Ил­ла­ри­он Ал­фе­ев и Его Свя­тей­ше­ст­во Ки­рилл, сто­яв­шие в ал­та­ре, ре­ши­ли пе­ре­бро­сить­ся па­рой слов с ведь­мой, на­хо­див­шей­ся там же, что­бы разъ­яс­нить для се­бя не­ко­то­рые тём­ные во­про­сы.

— По­слу­шай­те, ува­жае­мая э… ува­жае­мая ведь­ма… — на­чал речь Ки­рилл, — по­слу­шай­те, а что — всё-та­ки ни­как нель­зя сде­лать ему на­смерть?

— Я же те­бе ска­за­ла, — мол­ви­ла ведь­ма, — я же ска­за­ла: нет на то Божь­е­го по­пу­ще­ния! Ко­гда ты мне дал его фо­то­гра­фию, то я тут же при­зва­ла слу­жа­ще­го мне бе­са и сра­зу же вы­яс­ни­ла у не­го на­сколь­ко и как имен­но мы смо­жем на­вре­дить то­му, ко­му вы хо­ти­те и при ка­ких и на ка­ких ус­ло­ви­ях. И я че­ст­но рас­ска­за­ла вам о воз­мож­ных ва­ри­ан­тах. И вы са­ми вме­сте с этим… с Ил­ла­рио­ном… да, ка­жет­ся, Ил­ла­рио­ном… вы са­ми вы­бра­ли тот ва­ри­ант, ко­то­рый вам наи­бо­лее под­хо­дит. Вро­де бы на­счёт то­го, как и что мы мо­жем ему сде­лать и что имен­но бу­дем ему де­лать — ра­зу­ме­ет­ся, в пре­де­лах на­ших воз­мож­но­стей — мы уже го­во­ри­ли — и не один раз; и в ре­зуль­та­те этих раз­го­во­ров уже при­шли к впол­не оп­ре­де­лен­но­му ре­ше­нию. Так не­у­же­ли вы сей­час пе­ре­ду­ма­ли?! Ко­неч­но, вы мо­же­те пе­ре­ду­мать — это ва­ше пра­во. Но в этом слу­чае всё бу­дет не­сколь­ко до­ро­же. К то­му же вы и так вы­бра­ли са­мый силь­ный ва­ри­ант! Ведь для свер­ше­ния кол­дов­ст­ва по­на­до­би­лось, что­бы аж три­на­дцать ар­хие­ре­ев сра­зу вме­сте, со­бор­но, слу­жи­ли чёр­ную мес­су и при­зы­ва­ли де­мо­нов. Да ещё в дей­ст­вую­щем ка­фед­раль­ном со­бо­ре или по­доб­ном по ста­ту­су хра­ме! А обыч­но де­ло об­хо­дит­ся тем, что её, эту мес­су, слу­жит один сель­ский свя­щен­ник в по­лу­раз­ру­шен­ной ча­сов­не, стоя­щей воз­ле де­ре­вен­ско­го клад­би­ща! Вы и так чёр­ти что за­ду­ма­ли с че­ло­ве­ком со­тво­рить! Уго­мо­ни­тесь уже! Ус­по­кой­тесь! Раз­ве то­го, что с ним про­изой­дет — раз­ве это­го вам ма­ло?