Д'Арманьяки

Мария Анжуйская до поздней ночи оставалась рядом с Мириандой, которая хотя и не плакала больше, но замкнулась в себе и ни с кем не разговаривала. Она даже не подняла голову, когда к ним заглянул герцог Барский. Герцог попытался заговорить с Мириандой, но та упорно молчала. Пробормотав что-то про касающееся женского упрямства, герцог удалился. Мария тоже пыталась заговорить с Мириандой, но даже ей не удалось прервать молчание кузины. Мирианда почти всё время сидела на постели, сложив руки на коленях. Бледность, столь несвойственная Мирианде, покрывала её лицо. Грусть, словно тёмное облачко, отражалось в глазах Мирианды. Время от времени у неё вырывались вздохи, которые, несомненно, указывали на то, что Мирианду занимали печальные мысли. В конце концов Мария не выдержала этого безмолвного упрёка кузины.

– Признай, наконец, что брат прав, оберегая тебя от этого человека. К тому же, если быть искренним до конца, ты не можешь не понимать, что де Миран отверг тебя… он тебя не любит.

– Но я его люблю, – Мирианда прервала, наконец, своё молчание и голосом гордым и печальным продолжала, – я люблю его и умру, мечтая о нём.

Марию не на шутку обеспокоило состояние Мирианды. Кузина отличалась весьма скромным нравом, и её упрямство удивляло и раздражало Марию. Она ясно понимала, что у Мирианды не было надежды на взаимность. А если б де Миран всё же осмелился полюбить её, такой брак стал бы невозможен. Мирианда не могла не понимать всего этого. Её любовь обречена, но по какой-то непонятной Марии причине, Мирианда упорствовала. А ведь, чего доброго, кузина способна и выполнить свою угрозу. Последняя мысль привела Марию в ужас. Она собиралась вновь попытаться воздействовать на кузину, но её намерение прервал стук в дверь.

– Войдите, – громко сказала Мария.

Мирианда даже не подняла голову, когда в комнате появилась горничная. Это была пожилая женщина. Лицо женщины выражало серьёзную обеспокоенность. Она поклонилась принцессам.

– Могу я поговорить с вашей светлостью? – робко спросила женщина.

– Моя кузина не в духе, – ответила Мария, понимая, что вопрос адресован Мирианде.

– Прошу прощения, ваша светлость, я так и передам этому страшному человеку!

Мирианда внезапно встала с постели и быстро подошла к горничной. Не в силах скрыть волнения в голосе, она спросила:

– Что вам велели передать?

Горничная оглянулась на Марию Анжуйскую.

– Прошу прощения, ваша светлость, но этот человек строго-настрого велел сказать это только вам!

– Это моя кузина, можете открыто говорить при ней. Вас послал Коринет?

– Если ваша светлость имеет в виду одноглазое чудище, то да, – ответила горничная.

Мирианда, которую охватывало волнение всё сильней и сильней, бросила взгляд на Марию, которая прекрасно понимала, о чём или о ком может пойти речь и по этой причине осуждающе покачала головой, но потом пожала плечами, словно разговор её ничуть не интересовал.

– Рассказывай, – голос Мирианды задрожал.

– Вот, ваша светлость, – горничная достала откуда-то из-под складок записку и протянула Мирианде, которая буквально выхватила её из рук горничной.

Мирианда отошла в сторону и развернула сложенную вчетверо записку. Чтение продолжалось лишь одно мгновение. Мирианда вскрикнула и пришла в состояние нервного возбуждения. Она забегала по комнате в поисках чего-то.

– Что там написано? – не выдержала Мария, видя бурную реакцию Мирианды.

Заламывая руки, Мирианда бросилась к ней.

– Он ранен. Ему нужна моя помощь. Я не знаю, не знаю, как ему помочь… кузина, что мне делать?

– Господи, – пробормотала Маlb>ия…приведите его к себе и вылечите, что же ещё.

– Но как? Как? – чуть ли плача спрашивала Мирианда, – у ворот охрана. Его везде ищут.

– Ваша светлость, – подала голос горничная, – у меня есть ключик от калитки, что в саду, я могу его привести во дворец.

– Добрая душа, – Мирианда бросилась к шкатулке, лежавшей на комоде, возле кровати, и, взяв первое попавшееся кольцо, отдала горничной, – бери и приведи его, только скорей.

Горничная в замешательстве посмотрела на Мирианду.

– А вдруг его заметит дворцовая стража?

– Я сейчас, – Мария Анжуйская вышла из покоев и вскоре вернулась с плащом и шляпой своего брата.

– Идём, – бросила она горничной, первой покидая комнату.

Мирианда молитвенно сложила руки, вознося свой голос к небесам. Несложно было догадаться, о чём она просит всевышнего. Минуты стали злейшими врагами. Мирианде казалось, что с момента ухода Марии прошла целая вечность, хотя прошло не более получаса. Она почти отчаялась, когда, наконец, дверь отворилась и в комнате появилась Мария Анжуйская, а вслед за ней Коринет, который поддерживал раненного Филиппа.

– Санито, – Мирианда рванулась со всей поспешностью, на которую только была способна.