Д`артаньян – гвардеец кардинала. Книга вторая

– Да я верю, верю! Значит, вы решили, что это я… Фи, какие пошлости! Хорошо еще, что у меня не хватает духу на вас сердиться. У меня есть свои маленькие слабости, Шарль, и одна из них – вы. Знаете, иные коллекционируют старые медали и монеты, еще какую-то рухлядь… Ну, а я коллекционирую любовников. И не просто вульгарных самцов с устрашающими причиндалами и умением ими пользоваться – нет, я чуточку умнее. Я коллекционирую людей незаурядных. А вы в свое время оказали на меня неизгладимое впечатление этой вашей проделкой – выдав себя за другого, не просто поимели вволю бедную доверчивую женщину, но еще и впутались в серьезнейший заговор. Вот только потом повели себя совершеннейшим идиотом… Но я все же не теряю надежды, что вы одумаетесь. И безрассудно было бы в этих условиях своими руками уничтожать один из ценных предметов коллекции… Я ничего подобного Констанции не поручала. Для меня вообще стало новостью, что она умеет пользоваться ядами…

– Кто в таком случае? Королева?

– Не думаю. Опять-таки это не стиль Анны. В конце-то концов… У Констанции могли быть и собственные мотивы, правда?

– Вы с ней спали? – спросил д’Артаньян.

– Фу, как грубо и совершенно по-мужлански… Каюсь, я с ней позволила себе немного позабавиться… Вы ревнуете? – добавила она с надеждой.

– А с королевой у нее не было случаев… немного позабавиться?

– Ну и что, если так? Шарль, вы же нормальный мужчина. Как по-вашему, неужели молодая, темпераментная, здоровая женщина не имеет права позабавиться на стороне, если ее муж совершенно ею пренебрегает? Причем вдобавок даже не изменяет с другими – а просто погряз в самом пошлом целомудрии…

– Теперь многое начинает складываться в ясную картину… – удовлетворенно сказал д’Арта– ньян.

– Что вы имеете в виду?

– Вы знаете, что Констанцию десять лет назад заклеймили в Венеции тамошним клеймом? На плече?

– Господи, откуда? За что?

– За то, что она была любовницей одного знатного отравителя – и вдобавок его прилежной ученицей, участвовавшей в нескольких убийствах? Вы знаете, что она за последние десять лет отравила несколько человек во Франции и Англии – а может, где-нибудь еще – ради заработка? Вы знаете, что она, собственно, не имеет права на фамилию Бонасье, поскольку к моменту брака с галантерейщиком уже была замужем самым законным образом? Но сбежала от мужа, когда ей не удалось отравить и его?

– Боже мой, Шарль, что за напраслину вы возвели на бедную девочку… Неужели вы так настроены против человека только за то, что он из простого народа?

– Кто? – усмехнулся д’Артаньян. – Констанция, она же Камилла? Она из дворян, пусть и захудалых, ее настоящее имя – Камилла де Бейль, а по первому мужу она носит титул графини…

– Шарль, вы меня поражаете!

– И тем не менее, все это – чистая правда.

– Ну и что? Мало ли какие грешки у кого водятся за душой…

– Грешки?

– А вы что – святой отшельник, что так легко осуждаете других? Каким боком вас это касается?

– Я же говорил: она дважды пыталась отравить и меня. А сегодня утром по ее поручению похитили Анну Винтер и увезли в неизвестном направлении…

– Ах, вот оно что! – герцогиня метнула на него сердитый взгляд. – Я-то, дуреха, решила, что вы все осознали, истосковались по моим объятиям и пришли мириться… А вы, оказывается, ищете свою синеглазую куклу?

– Более того, – сказал Д’Артаньян. – Я рассчитываю узнать у вас хоть что-то о Констанции, что мне поможет напасть на след…

Герцогиня надменно сдвинула брови:

– Шарль, вы заходите слишком далеко! Я не из тех, кто благородно помогает осиротевшему кавалеру отыскать свою соперницу. Чтобы вы мяли простыни с ней, а не со мной? Нет уж, благодарю покорно! Если вы пришли только за этим, извольте удалиться. Проваливайте к чертовой матери, проще говоря. Боже, какая наглость! Я ему должна помочь отыскать его любовницу! Что я вам – святая Цецилия?

– И все же мне кажется, что вы поможете… Что-то о Констанции вы все же должны знать: знакомые, привычки, быть может, места, где она может удерживать пленницу…

– Шарль, убирайтесь к черту! Я позову слуг…

Не тронувшись с места, скрестив руки на груди, д’Артаньян преспокойно спросил:

– Послушайте, Мари, а вы не боитесь получить из точеных ручек Констанции яд в вине?

– Я?! С какой стати? Да я для нее была сущей благодетельницей! Я ее щедрейшим образом вознаграждала за постельные забавы! Я ее устроила королевской камеристкой в Лувр! Я ее свела с вельможами, благодаря которым она сколотила недурное состояньице! Наконец, я ее положила в постель к королеве, отчего ей тоже последовали сплошные выгоды…

– То-то и оно! – воскликнул д’Артаньян. – Вот то-то и оно!

И с превеликой радостью увидел на лице герцогини первые, еще смутные, неосознанные подозрения и страхи.

– Что вы хотите сказать?

– Да просто хочу спросить: Мари, неужели вы действительно не понимаете, что больше ей не нужны? Более того, вы ей, по-моему, уже мешаете… Констанция-Камилла, я сам убедился, чертовски умна и невероятно пронырлива. Как по-вашему, она долго будет сносить ситуацию, при которой вы для нее являетесь чем-то вроде хозяина веселого дома?

– Выбирайте выражения!