Д'Артаньян в Бастилии

— С де Тревилем я уже побеседовал, — сказал король. — И пришел к выводу, что только вы, ваше высокопреосвященство, поможете мне пролить свет на одну загадочную историю.

— Я всецело к вашим услугам, ваше величество. Уж не хотите ли вы спросить меня о том, куда подевался герцог Орлеанский?

— А вам это известно? — живо спросил король.

— Конечно, это мой долг министра.

— И где же он?

— Он направляется в Ардр вместе с неким Ла Лувьером, чтобы склонить к измене тамошнего коменданта маркиза де Монкорель.

— Вы думаете, это ему удастся?

— Думаю — нет, ваше величество, — спокойно отвечал кардинал. — Я принял меры.

Король помолчал. Он обдумывал свое положение. Только что Ришелье в очередной раз дал ощутить ему свою незаменимость.

— Я отдаю должное вашей государственной мудрости, господин кардинал, сказал наконец Людовик. — Всякий раз, когда вы говорите мне, что приняли меры, я успокаиваюсь. Но для чего вы приняли меры в отношении господина д'Артаньяна? Разве он не надежен?

Ришелье сделал вид, что старается вспомнить это имя.

— Господин д'Артаньян, — проговорил он с рассеянным видом. — Прошу извинить меня, ваше величество, множество дел самого различного рода…

— Господин д'Артаньян состоит в роте моих мушкетеров и носит чин их лейтенанта. Этот патент вы вручили ему собственноручно во время осады Ла-Рошели, где этот шевалье, если мне не изменяет память, имел случай отличиться, выполняя ваш приказ.

— Не трудитесь продолжать, ваше величество, я вспомнил!

— Чем же лейтенант мушкетеров заслужил вашу немилость?

— Я не совсем понимаю, государь.

— За что он попал в Бастилию?

— А-а, так господин д'Артаньян попал в Бастилию. Да-да, теперь я все вспомнил. Но ведь вам, ваше величество, несомненно, лучше моего известно, за что этот дворянин заключен в Бастилию.

— Герцог! Мне кажется, вы зашли слишком далеко! — вскричал король.

Ришелье склонился перед Людовиком XIII в низком поклоне:

— Я никоим образом не намеревался разгневать ваше величество, выполняя вашу волю.

— Мою волю? Я, верно, ослышался!

— Несомненно, ваше величество. Извольте припомнить — вы сами подписали приказ об аресте господина д'Артаньяна. Правда, с тех пор произошло так много разнообразных событий.

Король задумался:

— Это было во время моей болезни?

— Нет, ваше величество, еще до того.

Король понял, что кардинал выиграл и на этот раз.

— Однако, ведь все разъяснилось, не так ли? — спросил он. — Вы же сами уверили меня в полной невиновности господина д'Артаньяна, герцог.

— Вот видите, ваше величество, вы вспомнили это дело.

— Да, — неохотно согласился король. — Теперь я припоминаю. Вы подозревали какую-то связь между Туром, отставным мушкетером по имени д'Эрбле и господином д'Артаньяном, так, кажется?

— Вы совершенно правы, государь.

— Но ведь ничего не подтвердилось, не так ли?

— Увы, нет, ваше величество. Напротив — новые факты свидетельствуют против упомянутого шевалье.

— В таком случае я выражаю вам неудовольствие, господин кардинал!

— Чем я вызвал его, ваше величество?

— Еще бы! Лейтенант моей гвардии арестован по подозрению в связях с заговорщиками, а я узнаю об этом последним!

— Уверяю ваше величество в том, что никто об этом не знает, кроме… И Ришелье на мгновение задумался. — Будет ли мне позволено задать вашему величеству один вопрос? — продолжал он.

— Прошу вас, герцог. Но боюсь, что не имею ответов на ваши вопросы.

— В таком случае мне хотелось бы понять, кто известил ваше величество о том, что д'Артаньян в Бастилии?

Пауза, которую сделал Людовик, подсказала кардиналу верный ответ.

— Я не хочу говорить об этом. Мне, как видите, тоже неплохо служат, господин кардинал, — заносчиво ответил король.

— И первый ваш слуга — я, ваш первый министр, государь, — проговорил Ришелье, пряча улыбку.

— Я высоко ценю ваши труды, герцог. Прошу вас поставить меня в известность сразу же, как только в деле господина д'Артаньяна что-либо прояснится. И прошу помнить, что господин де Тревиль неизменно отзывается о нем самым положительным образом, — закончил король. — До свидания, господин кардинал.

— Желаю доброй ночи, ваше величество, — произнес кардинал. Вслед за этим он поклонился королю и направился к дверям — суровый и величественный, как и подобает всемогущему министру.

— Кстати, герцог, что это за новые факты относительно лейтенанта мушкетеров? Вы ведь так и не сказали мне.

Застигнутый голосом короля на пороге, кардинал медленно повернулся и уже было открыл рот, чтобы произнести приготовленную заблаговременно фразу он и сам хотел произнести ее именно так, на пороге, даже если бы король не обратился к нему со своим вопросом, — как услышал скрипучий голос проклятого шута:

— Берегись, куманек, сейчас услышишь какую-нибудь гадость!

Но его высокопреосвященство уже не мог и не хотел остановиться, к тому же положение министра диктовало не обращать внимания на выходки шута. Поэтому он ответил:

— Будет лучше, государь, если этот вопрос вы зададите королеве.

И красная мантия скрылась в сумраке коридоров Лувра.

Глава двенадцатая

Господин де Тревиль принимает свои меры