Да - часть I (СИ)

Максим самодовольно оглядел мертвое тело соперника. Вдруг его резко развернули. Анна впилась в него уничтожающим взглядом. Она вонзает свой меч ему в легкое под ребра. Он тянет руку к бедру, чтобы обнажить найшу, но, сжав его рукоять, больше ничего не может сделать. Изо рта и носа хлынула кровь. Анна грубо вытаскивает меч и ударяет им по плечу парня. Тот падает, но неожиданно что-то черное подхватывает его, с невероятной силой сжимает его тело и стремительно несет вверх. Это была техника Анны – Черный Ланс. Подняв Макса на высоту примерно пятого этажа, Ланс так же стремительно обрушился вниз и исчез. Тело Лучихина впечаталось в землю, все ребра, кости рук и ног были сломаны. Но Максим не умер, сила Шегана еще держала тот тонкий волосок, за который цеплялась его жизнь. Адская боль в каждом миллиметре тела. Насколько все было бы легче, если бы оборвалось прямо сейчас. Анна подошла к нему и оглядела точно таким же взглядом, каким только что он сам смотрел на Артема. Вдруг она опустила руку в небольшой мешочек, подвязанный к ее поясу.

Стоя на крыше, Тимур применил технику Кровавого Глаза, до предела обострив свой зрительный нерв. При этом его радужная оболочка расширилась и стала красной, а в глазном яблоке начали лопаться сосуды. Теперь он отлично различал каждое движение Анны.

– Что у нее в мешке на поясе?

– Неужели она… – проговорила Калипсо.

– Что? – слегка напрягшись, повторил Тимур.

На Макса посыпался белый порошок, который усилил боль настолько, что он вскоре перестал ее чувствовать. Дикий стон донесся до дома Калипсо.

– У нее там…

Тут последовала пауза, за которую Тимур сам успел понять, что в мешочке у Анны…

– Соль, – закончила Калипсо.

(Кулинарный рецепт от Анны: «Маринованный Макс»)

Тимур тут же принял облик Шегана и в один мощный взмах крыльев долетел до места кровопролития. Он схватил руку Анны. «Что этот мачо-из-Тапочкино творит?!» – скользнула мысль у нее. Он оттолкнул Анну он Макса и поднял Шегана на руки. Окровавленные крылья свесились вниз. Вдруг Максим открыл глаза и выдавил:

– Тим…

Брови Тимура дрогнули. Он отправился в Ад в дом Ангелины.

***

– Что случилось?! – вскрикнула Ангелина, открывая перед братом дверь.

– Сказал же, следи за письмом. Стол мне освободи.

Лучихина влетела в комнату и скинула со стола завалы книг. За ней тяжело вошел Тимур с Максимом на руках.

– Спирт есть?

– Нету.

– Тогда вытаскивай из-под дивана настой и стол обработай.

– Когда успел узнать… – проворчала Ангелина, доставая из-под дивана ящик настоя дурь-травы[13], доставшийся от дяди.

Она быстро протерла своей старой футболкой стол и отошла. Тимур аккуратно положил на него Макса и сказал сестре:

– Ты бы вышла, хорошо?

Ангелина закрыла за собой дверь и села на кухне. Долго из комнаты не раздавалось никаких звуков. Но вдруг она услышала крик.

Тимур мастерски вправил кость крыла.

– И зачем ты полез в этот бой?

– Я… Я хотел, – стиснув зубы, хрипел Макс, – найти тебя… А он… он не позво… лил… Кто он… такой?

Залечивающая синеватая чакра ласкала крыло, порванное вывернутой костью.

– Напарник.

– Он… никакой… ценой не… хотел… пускать…

Вывихнутая кость предплечья встала на место, при этом задев нерв. Раздался ДИКИЙ ВОПЛЬ.

– Мы всегда храним в тайне прошлое друг друга, – спокойно продолжил Тимур.

– Я хотел… найти тебя… Я…. Ненавижу тебя… Я хотел… боя… боя с тобой… Я еще… найду тебя…

– Недолго искать придется, – ответил Тимур, залечивая сломанные ребра, – Я ведь тоже скоро Хвостом буду.

– Почему ты… мне помо… помогаешь? Я… все равно, убью... тебя…

– Это уж мое дело.

Тимур прощупал ногу. На голени пальцы нашли очередной перелом, с точностью определив, куда направить поток чакры. Не выдерживая прикосновений Тимура, Макс громко стонал, стиснув зубы. Наконец к кости подступила теплая синяя струя чакры. Максим расслабился. У него уже не осталось сил выяснять, почему его сумасшедший брат вдруг вздумал помогать ему. Он закрыл глаза. Он почувствовал, как приятный поток прервался и уже ожидал новой вспышки боли, но она все не наступала. Тимур наконец-то закончил. Макс посмотрел на брата. Тот, откинувшись на спинку, уже сидел на диване, его руки были испачканы кровью. Тут в дверь внеслась Ангелина и весело начала:

– Ну, как… – но, увидев сначала Макса с безжизненно свисающими со стола крыльями, с которых на пол стекала еще не смытая кровь, потом уставшего Тимура, закончила фразу совсем тихо, – как дела? – и уже не надеялась получить на нее ответ, – Ни фига себе… Что вы тут творили?

– Это ты что натворила?! – ответил, приподнимаясь, Тимур.

Девушка вдруг дословно вспомнила содержание его письма.

– Мое «извини» мало что исправит? – виновато спросила она.

– Оставь свое «извини» себе… – кинул он и продолжил после паузы: – Ну, что, мне забрать маску сейчас?

Ангелине было сложно расстаться с маской Кота. За те годы, пока она была Хвостом, ее темное начало совсем с ней сроднилось. Она колебалась. Но, ощущая на себе требовательный взгляд Тимура, она все же подошла к дивану и протянула ему свою маску со словами:

– Хорошо, забирай.