Да, девочка. Да!

Поправляю волосы и вновь смотрю на него. Сердце продолжает пищать от радости и сжиматься от боли при виде его, но мозгом я понимаю, что не смогу быть с человеком, который меня предал. Я буду постоянно его подозревать, постоянно придираться и вспоминать прошлое. Это я уже проходила в отношениях с ним.

— Тигран, — делаю вдох и вижу, как скулы напрягаются на его лице. — Я понимаю, что нам придется видеться и общаться…

— Эмилия, — перебивает Тигран, и я понимаю, что он хочет сказать, но это меня уже не бесит.

Я не знаю, для чего ему мое прощение и желание вернуть. Мы не так много времени были вместе. Поэтому я и считаю, что свои чувства смогу подавить, смогу перебороть и жить дальше спокойно.

— Тигран, пожалуйста, не перебивай, а послушай. Я понимаю, что нам придется видеться и общаться. Ты, уверена, изменился, папа от тебя без ума, наверное, ты ему помогал и, можно сказать, сына заменил. Но я не готова прощать человека дважды. Ты в детстве очень хорошо надо мной поглумился, я переступила это и доверилась. Но ты второй раз поступил нехорошо, и уже не смогу преступить через себя. Просто прими это. И давай не будем больше ругаться, что-то выяснять, а будем жить как соседи.

Он молчит, вновь молчит, и эта пауза немного меня напрягает. Но не настолько сильно, чтобы торопить его с ответом. Я даю ему это время, чтобы он собрался с мыслями и готовлю свои контраргументы, чтобы противостоять Тиграну.

— Мы не сможем просто так общаться, но я готов попробовать исключительно ради тебя. Вы с отцом оставайтесь у меня, это мы уже с ним обсудили. Вы мне не помешаете. Что касается Светы… — он делает паузу, потому что звонит телефон, и Тигран вытаскивает его из кармана.

Быстро смотрит, выключает звук и кладет обратно в карман. Я уверена, что звонит Света. Та, о которой он сейчас говорит — моя подруга. Сердце сжимается от боли. Неприятно мне на это смотреть, очень неприятно. Но уже ничего не поделаешь.

— Тигран, не нужно оправдываться насчет нее. Это ваше дело, и оно меня не касается, — стараюсь как можно спокойнее сказать об этом, чтобы не вызвать жалость у парня.

— Нет. Это твоя подруга, нам всем нужно поговорить. До этого разговора я должен убедиться, беременная она или нет. Я не хочу тебя терять. И это мое решение, — четко говорит, будто тоже репетировал эту речь.

Но его слова меня настораживают. Я не хочу рассказывать все Свете. Не потому что ее боюсь или не хочу расстроить, разрушить чувства, которых нет. Просто не вижу в этом смысла.

— Тигран, это будет лишнее. Света не должна знать о нас. Просто потому что нас нет. И больше не будет. Это мимолетное влечение, которое больше не повторится.

Его медовый теплый взгляд потемнел, становясь серее тучи, но и к этому я готова.

— Я больше ничего не скажу. Но ты должна знать мой план, и я от него не отступлюсь. Пошли в дом, тут нечего делать.

Он и правда больше ничего не говорит, разворачивается и уходит с моего двора. Мне деваться некуда, и это плохо. Я бы лучше себя изолировала от него, чтобы не трепать себе нервы и сердечко, которое так и хочет выпрыгнуть из груди, стоит только ему появиться в поле зрения. Как бы я не хорохорилась перед ним, но мне хочется узнать, чем он занимается, кому звонит и куда едет. Какие у него планы и что он собирается делать. Это не дает мне покоя, и в тот же момент хочется все это прекратить и забыть.

Я сильная, я справлюсь.

Иду за ним — сделаю себе кофе и выпью, чтобы расслабить, снять это дурацкое напряжение, которое все же цепляет меня после разговора с Тиграном. Правда, я ожидала намного хуже. Намного! Я думала, мы будем ругаться и кричать друг на друга. Думала, что Тигран не воспримет мою точку зрения, будет опять настаивать на том, что я его девушка, и приставать. Но он меня удивляет, он не говорит мне открытым текстом как раньше, что я его, но при этом упоминает Свету и наш совместный разговор. А самое главное, он соглашается на «дружбу». Не думаю, что мы с папой надолго задержимся у Тиграна, все же, когда семья будет в сборе, нам нужно будет уехать.

Я вхожу в дом и вижу, как Тигран ходит по залу, с кем-то говоря. Не хочу вслушиваться, поэтому быстро проскакиваю в кухню.

— …Увидим, — все же слышу приглушенно голос Тиграна, и все замирает внутри.

С кем он говорит? Потому что он груб, резок и агрессивен? Неужели он так со Светой говорит? А если она и правда беременна? Она же будет волноваться, а если она из-за меня потеряет ребенка или еще что-нибудь?

Я хватаюсь за кофемашину, достаю зерна, и они выскакивают у меня из рук. Опускаюсь на колени и начинаю собирать их. Но перед глазами стоит Светка и плачет. Да что же такое? Почему я себя считаю сейчас виноватой, что Тигран разговаривает с ней? Я же не виновата, что он к ней ничего не чувствует. Или все же виновата?

— Не собирай, я пылесос включу, он мигом подберет зерна, — Тигран присаживается передо мной и касается руками.

Меня передергивает, веду плечами и плюхаюсь на попу.

— Ты сейчас со Светой говорил? — смотрю на него и не знаю, что говорить, делать и думать… Мне просто нужно знать, с кем он общался.