Да, девочка. Да!

Мне было тяжело от нее уезжать. Я многое переосмыслил, изменился благодаря Эмилии. Раньше мне было все равно, кто находится рядом. Но эта дерзкая  девчонка взбудоражила меня. Я не думал, что так заведусь от ее игнора. А эти подколки просто  выворачивали. И если со стороны ей казалось, что я спокоен, то внутри меня все горело. Она  поднимала во мне те эмоции, которые были тогда, в школе. Еще с той поры она действовала на меня странным образом.

В школу ходил только ради нее. Первая наша  перепалка случилась из-за ее подруги и зацепила до глубины души. Тогда я дал себе обещание, что сотру ее самооценку в порошок. Я хотел, чтобы она прибежала ко мне и на коленях умоляла о пощаде. Но такого  не происходило, она не поддалась на мои провокации. Уходила с высоко поднятой головой. А я бесился. Сильно, до  бессонных ночей, придумывая, как с ней справится. Как сделать так, чтобы она поддалась мне и сдалась  моем величию. Но у меня не получалось. Каждый раз, она будто  выходила  сухая из воды. И это раздражало только сильнее.

Только сейчас, когда прошлое  отпустили оба, я узнал, чего стоили ей наши перепалки. Как она ревела под лестницей, хотела перевестись  в другую школу...  и как та самая подруга ей помогала от меня избавится, тем самым  только сильнее  подогревая мой интерес. Светка  странная. Кто так пытается воздействовать на парня? Да и по  отношению к подруге — дико. Ведь моя Эмилька ей верила, доверяла и всегда всем делилась.  Я бы не хотел  таких друзей ей. Но это ее выбор и как она поступит со Светой — только она решит.  Но я рад, что мы наконец все прояснили, и что тогда в детстве, она оставила в моей душе такой отпечаток. Который  никем не выжигался, не смывался — Эмилия незаменима. Никем. Я прочувствовал это.

Особенно, когда она сбежала. Оставила меня одного в аэропорту, бросив лишь “Прощай”. Первый порыв был забыть ее, вычеркнуть  из сердца, памяти и жизни, как и она меня. Ведь постоянно бегать и искать встречи ненормально. Невозможно постоянно биться в закрытую дверь.

Я целую неделю губил себя. До изнеможения  рушил все, что по крупицам строил. Я думал, так она быстрее уйдет из головы, и наступит облегчение. Но чем дальше губил себя, тем  большая в душе образовывалась дыра. И ее нечем было заполнить. Тогда я остановился. Задумался...

Почем все так? И чего мне все же не хватает?

Ответ был очевиден.

Ее...

Я не мог ни спать, ни есть. Набирал ее номер, но  звонок срывался — она заблокировала меня. В сети — забанила. И тогда я решился на отчаянный шаг. Пошел к ее отцу, чтобы узнать адрес, где она живет. Это был мой второй визит к нему. В первый я получил от него знатно. Но и сам понимал, что накосячил. Поспешил все исправить, объяснить, что тут мы оба — жертвы светы и обстоятельств, но Эмилия не дала и слова сказать, ускользнула и обрезала все концы.

Ее отец, внимательно меня выслушав, не сказал адреса. Решил, что Эмилия  сама даст мне шанс все исправить, ей просто нужно время понять свои чувства. Тогда она может вернуть меня из банов и черных списков. Но не сейчас, когда ее боль еще свежа.

Я был другого мнения. Если я не сделаю  этого сейчас, она не простит меня никогда. Мы не закроем вопросы, которые накопились у нас. Я не мог бездействовать, потому что чем больше пройдет времени, тем сложнее будет объяснить, почему я ничего не делала, не добивался встречи и разговора, тем более что ни в чем перед ней не виноват. Поэтому я создал новую страницу в соцсети и просмотрел ее страницу, надеясь  на включенную геолокацию. Но меня ждало поражение. Думал, что еще можно предпринять, когда однажды мне позволил дядя.

Я знал, что у него появилась женщина, но что это мать Эмилии — нет. В мире столько свободных женщин, но он умудрился встретить и выбрать именно ее. Но для меня это было счастьем. И шансом.

Я спросил их адрес. Мне больше ничего не нужно было. Ни помощь, ни подготовки Эмилии к разговору. Я знал, как нужно поступить. И мне нужен был только адрес. Дядя его дал. Я хотел выехать сразу, но не получилось. Брошенные  дела нужно было решать, и только через неделю я смог выкроить пару дней, чтобы приехать к ней.

К моей девочке.

Вот только уезжать не хотелось, душа рвалась остаться и не оставлять ее тут одну. Потому что она раскрылась мне, доверилась. И так плакала, что рвала мне сердце, заставляла  хотеть все бросить и остаться. Но это несерьезно. Мы взрослые люди, и если хотим совместное будущее, должны что-то для этого делать.

Я с ней прощался, но уже знал, что делать. План созрел мгновенно. Еще когда просил показать мне город.

Впервые в жизни я решаюсь  на такой поступок — бросить все и начать с самого начала. Управлять баром мы так и будем с Лешей, это мой бизнес, но он отлажен, и я могу появляться в баре по необходимости.

Да, девочка. Да!

Ты скоро будешь счастлива!

Она плачет, но сквозь слезы улыбается.

— Ей будет тяжело, но учеба начнется, и тоска уйдет на второй план, — говорит мне дядя на прощание.

— Я надолго ее не оставлю. Скоро увидимся, — парирую уверенно.

— Каждые выходные кататься сюда?

— Нет. У меня другие планы.